Бунгало Сатаны или Наследие Ангелов
Шрифт:
В какой-то момент Гарри вспомнил, что если он не хочет задохнуться и умереть от удушья, ему нужно, хотя бы иногда, дышать. С шумом втянув в себя воздух он понял, что наконец-то привлек внимание Драко. Тот поднял на него отсутствующий взгляд и Гарри увидел, как его взор наполнился теплом и нежностью.
– Что ты читаешь?
– хрипловатым ото сна голосом спросил Гарри.
– Да, так, один маггловский роман. Не поверишь, так увлекся, что забыл тебя разбудить, - Драко бросил беглый взгляд на часы, стоявшие на каминной полке, но тут же его взгляд снова метнулся к ним, а глаза удивленно округлились.
– Ого! Так я тут читаю уже шесть часов подряд! Надо же как время летит! Ты-то как? Наверное не очень удобно спать на полу?
– Да-а… - деланно простонал Гарри.
– Все тело так и ломит… Может один добрый и благородный господин сделает своему любовнику массаж?
– игривый взгляд в сторону оторопевшего Драко.
– Любовник? А что, мне, пожалуй, нравится! Лю-бов-ник… Ключевое слово - любовь! А я очень
– Я тоже люблю тебя, Драко. Больше, чем кого бы то ни было в своей жизни, - не менее серьезный взгляд, не менее серьезные слова.
– Я хочу провести с тобой остаток своей жизни… Если конечно ты мне все же сделаешь этот чертов массаж, а то я уже спины не чувствую. И вообще пол очень жесткий, а ковер колючий, - уже совсем другим, капризным тоном сказал Гарри и лукаво подмигнул Драко. Тот засмеялся и легким движением скользнул на пол в крепкие объятия брюнета. Горячий, страстный поцелуй на время выветрил все мысли из их голов.
Наконец, кое-как оторвавшись от Гарри, взглядом все еще продолжая целовать его припухшие яркие от поцелуев губы, Драко сказал:
– Кто-то тут массаж хотел.
– А! К черту!
– Гарри снова вовлек Драко в глубокий поцелуй, от наслаждения прикрыв лихорадочно блестящие глаза. Снова продолжился этот древний, как сама жизнь, ритуал проявления чувств, забирающий волю и дарящий смысл жизни, зовущий, манящий в страну чувственных удовольствий и таких реальных иллюзий.
* * *
Спустя полчаса, утомленные и запыхавшиеся парни лежали на полу в библиотеке, лениво переговариваясь о пустяках. Пальцы Драко бездумно выписывали по груди Поттера кривые линии, круги, зигзаги и другие неподдающиеся расшифровке символы и знаки, которые тем не менее посылали иголочки удовольствия по коже Гарри. Тот в ответ на эту ласку довольно жмурился и даже мурлыкал иногда. Некоторое время Гарри молчал, словно собирался с духом и все никак не мог решиться. Наконец Драко почувствовал его напряжение и нервозность.
– В чем, дело, котенок? Тебя что-то гложет, я чувствую.
– Я думаю, будет ли уместным продолжить нашу экскурсию в мое прошлое? Раз мы это затеяли, надо скорее с этим покончить и уже освободиться от этого дамоклова меча, висящего над нашими отношениями.
– Конечно, даже не сомневайся! С чего начнем сегодня?
– Я не думаю, что тебе будет интересно то, как я первое время путался в столовых приборах и спотыкался на уроках фехтования. По правде я не хочу слышать как ты будешь смеяться надо мной, а ты будешь, поверь мне! Так вот, я хочу перелистнуть где-то полгода с момента начала моего обучения. Я хочу показать тебе тот момент своей жизни, когда я понял, что я - гей.
Глава 31.
Драко смотрел на Гарри, стоящего на широкой мраморной лестнице и думал, как же разительно он отличался от того растерянного, даже потерянного человека в темной библиотеке Поттер Мэнор. Этот красивый, высокий, подтянутый юноша весьма был похож на Гарри, стоящего рядом с ним и сжимающего его руку. Легкая белоснежная рубашка с широкими рукавами, перехваченными в запястьях драгоценными искристыми запонками, была полу-расстегнута и открывала прекрасный вид на фамильный медальон Поттеров, трогательные ключицы и великолепно развитые грудные мышцы. Также расстегнутая черная жилетка придавала его силуэту еще большую стройность и изящность. Черные бархатные бриджи обтягивали великолепные длинные ноги. Отросшие волосы стягивала белая лента, длинные концы которой терялись в упругих, блестящих локонах. В руках был стек и шлем, в котором лежали пара сахарных морковок и ржаные хлебцы. Кончик стека нетерпеливо постукивал по голенищу высоких черных сапожек для верховой езды. Спина была прямой, поза напряженной, а взгляд высокомерно-холодным. Драко даже хотел протереть глаза, так он был удивлен, увидев лучший из арсенала своих взглядов в исполнении Поттера. А проследив за этим ледяным взором, даже вздрогнул: в низу лестницы стоял Рон Уизли и было заметно, что он очень нервничает. В руках рыжий теребил какую-то кепку, поминутно то краснел, то бледнел, почесывал кончик носа, громко сопел и нетерпеливо хмыкал. Наконец, словно что-то почувствовав, поднял глаза вверх и вздрогнул, натолкнувшись на отчужденный, холодный взгляд Гарри, еще больше покраснел и начал неловко переминаться с ноги на ногу.
Гарри, держа великолепную осанку и невозмутимый вид, начал медленно спускаться по лестнице, в каждом движении сквозила непоколебимая уверенность и высокомерное превосходство хозяина положения. Рыжий резко побледнел, видимо он все же надеялся на несколько более теплый прием со стороны бывшего лучшего друга. Драко даже стало его немного жаль - он потерял много больше из-за своей зависти и спеси - он потерял возможность общаться с таким необыкновенным человеком, как Гарри Поттер. Драко легонько сжал нервно подрагивающую ладонь своего Гарри и поймав его взгляд, ободряюще улыбнулся.
– Что тебе надо, Уизли?
– голосом Гарри можно было заморозить море в тропиках.
– З-здравствуй, Гарри, - заикаясь, нервно начал Рон.
– Я хотел увидеть тебя. Поговорить. Я скучал по тебе, - было видно, что ему нелегко даются эти слова. Слишком велика была та пропасть, которая однажды их разделила и возможность построить хотя бы хрупкий мостик
– С каких пор ты начал скучать по мне?
– проигнорировав приветствие сказал Гарри.
– Что-то я не припомню, чтобы мы обменивались совами последние полгода. Или даже последние несколько лет, после победы и вступления мною в права владения Поттер Мэнор. Твоя банальная зависть и ограниченность не позволила тебе за все это время черкнуть мне и пары строк.
– Я поздравлял тебя с Рождеством и днем Рождения в этом году, - жалко проговорил Рон, проглотив оскорбление Гарри.
– Мои эльфы очень четко проинструктированы на счет моей почты. Они выбрасывают весь мусор вроде приглашений на тусовки, рекламу, желтые газетенки. Видимо твои письма выкинули вместе со всем этим хламом, тоннами приходящим ко мне, - высокомерие Поттера стало почти физически ощутимым. Драко мысленно аплодировал. Уизли вспыхнул алым цветом, ярко-рыжие волосы послужили весьма непривлекательным оформлением к его пылающей виноватой роже.
– Гарри я пришел, чтобы попытаться восстановить нашу дружбу, ведь нас многое связывает, - Рон продолжал говорить, не замечая, как окаменело лицо Гарри при этих словах.
– Я уверен, что и ты тоже скучаешь по тем временам, когда мы были Золотым Гриффиндорским Трио. Вспомни, через что мы прошли, что вынесли, что испытали! Ты и Гермиона - мои первые и единственные настоящие друзья. Я уверен, что все еще можно вернуть. Ты просто обязан простить меня за ту вспышку у нас дома, когда ты пришел, чтобы расстаться с Джинни. Кстати у нее все хорошо. Она работает журналисткой в «Ведьмополитене». Недавно она обручилась с Шеймусом Финниганом, кстати она уже на третьем месяце беременности, - Рон впервые удосужился поднять взгляд на Гарри и споткнулся на полуслове. Белое, абсолютно ничего не выражающее лицо Поттера было ужасным, словно посмертная маска, только зеленые глаза метали убийственные молнии. Рон в страхе попятился, сразу вспомнив все байки о невменяемости Поттера, из-за которой его поперли из авроров. О том, что автором большинства этих баек был он сам, Рон как-то забыл. Он только успел подумать о взгляде цвета Авады, как Гарри открыл рот и Рона передернуло от исходившей от его слов брезгливости и презрения.
– Во-первых, мне абсолютно безразлично с кем сейчас таскается твоя сестра. Я могу только посочувствовать Финнигану и посоветовать ему установить отцовство, любым способом, лучше маггловским, там вероятность ошибки или подмены минимальна. Во-вторых, с чего ты взял, что я чем-то там тебе обязан? По-моему это ты всем обязан только мне и Гермионе. Я всегда прикрывал твою задницу, сначала в школе, потом перед Волдемортом, потом в аврорате, когда ты начал зарываться и пользоваться служебным положением, отыгрываясь на подследственных. Сколько раритетных безделушек и драгоценностей ты вынес из их домов? Ты наверное и сейчас живешь на деньги от продажи этих ценностей? Ты - трупный червь, Уизли! Только такие как ты могли разорять своих однокурсников и удовлетворенно хрюкать при этом! Я презираю тебя и таких как ты, спекулирующих на победе над Волдемортом. Над Волдемортом, а не над запутавшимися, запуганными им людьми! Ты - стервятник, только и ждущий, чего бы урвать еще, чем бы поживиться! Вспомни, сколько из ближайших последователей Риддла в итоге оказались нашими осведомителями? Только благодаря Люциусу Малфою нам удалось избежать кровавой резни в Суррее и бойни в Косом переулке! А конкретно ты, чем его отблагодарил? Тем, что перебил сервизы Нарциссы или тем, что уничтожил книги и личные вещи Драко! Ты мне противен! Как ты посмел напомнить мне про годы нашей так называемой дружбы? Ты, который только и делал, что пытался вылезти вперед со своими нелепостями, ты был готов на все, лишь бы тебя заметили! Ладно я, мне досталась слава, которой я не просил, которая никогда не была мне нужна, но тут ничего не поделаешь, я был вынужден быть знаменитым. Вспомни, как ты бесился на каждую новую статью в Пророке обо мне. Ты всегда завидовал и издевался даже над Гермионой, девушкой, которую ты вроде как любил, над ее умом, над ее желанием добиться всего самостоятельно. Вспомни, тот год, что вы жили вместе. Ты же ей прохода не давал своими капризами и упреками, ты никогда не пытался поддержать ее, порадоваться за нее, как сделал бы по-настоящему любящий человек! Ты пытался утопить ее в быту и обыденности, запереть ее среди кастрюль и грязных носков, в ежедневной посредственности, которой являешься сам! И всегда являлся! Слава Мерлину, у нее хватило ума не родить от тебя! Ты всегда бросал нас, когда мы чуть превосходили тебя в чем-то! Вспомни Тремудрый Турнир! Вспомни свой нелепый псих, тогда в лесу, когда ты оставил ее плакать ночами, бросил свою женщину в страшной опасности! Ты, просто жалок, Рон Уизли! Восстанавливать нечего! Ты навсегда потерял и мою дружбу, и любовь Гермионы. Кстати, если ты не в курсе, она вчера прислала мне приглашение на свадьбу. Она выходит замуж за богатого аристократа, но его деньги тут ни при чем! Она сама уже успешный адвокат, ее услуги - самые дорогие во Франции, да, что Франции, в Европе! Она безумно счастлива. В письме она даже ни разу не упомянула о тебе. Так что ты можешь собрать свои примирительные речи и неискренние слова и засунуть их в то место, где никогда не бывает загара. Убирайся из моего дома!
– Гарри не выдержал и в конце все же сорвался на крик.