Бункер из Дождя
Шрифт:
– Так точно! Записывайте. Алексидзе Георгий Дмитриевич, прапорщик. Бурчуладзе Паата Шалвович, старший прапорщик. Канчели Гия Александрович, младший лейтенант. Стуруа Роберт Робертович, старший лейтенант.
– А почему одни грузины?
– А вы грузин от турок отличите?
– Так это в Турции? А как они там оказались?
– Учитывали, что ветер дует с Черного моря на сушу. На парашютах выпрыгнули над морем. Их ветром снесло вглубь Турции. Парашюты спрятали. Сели на автобус прибыли на место и выполнили задание.
– Какое задание?
– Это же секрет. Никто не знает. Трое получили ранения, но все вышли, пройдя пешком сорок километров. Это всё, что мне сказал комбат. Вряд ли он знает больше.
– Жду шифровку.
Вернулся помощник дежурного.
– Ну что?
– Мозги полоскал хернёй какой-то. Не дай бог комбатом поставят.
Алексеев передал свой разговор с полковником Павлову и сообщил кто есть кто: Алексидзе Георгий Дмитриевич артист балета, Бурчуладзе Паата Шалвович оперный певец, бас. Канчели Гия Александрович - композитор. Стуруа Роберт Робертович режиссёр.
– Ты рехнулся?
– Никак нет! Министр иностранных дел и член политбюро - Шеварнадзе. Пусть полкан с ним попробует бодаться. Наша задача оттянуть время, пока Петров и Сергеев не вернутся. Полкан требует шифровку если дадите, всё пропало. Это всё равно что представление о награждении направить, только неизвестно кому. Поэтому сваливайте на полигон, а дежурному сообщите что вас туда замминистра отправил. Я думаю, у полковника хватит здравого смысла не дать хода своему желанию. Должен догадаться, что тут не как там.
– А если нет?
– Тогда хоть посмеёмся!
– Ты же меня подставил!
– Как? Пусть он докажет или опровергнет!
– И чего мне в генштабе не сиделось! Званий и новых должностей захотел!
– Не нравится у нас?
– В том-то и дело, что нравится. Только никак не могу привыкнуть к таким вывертам!
– А у нас, кто без вывертов - тот мёртвый.
8.
На следующий день дежурила первая рота. Алексеев был дежурным, а старший прапорщик Борисов, командир второго взвода, помощником. Алексеев предложил тому отдежурить ночью, хотя это была обязанность дежурного, а утром свалить домой. Борисов только успел разбудить Алексеева, но уйти не успел. Неожиданно появился Сергеев.
– Вы же в отпуске!
– Чуть ли не застигнутый врасплох, удивился Алексеев.
– Ещё два дня. Мы приехали рано утром. Иваныч, на своей "Волге" отвёз моих домой, а я сюда. Проверить что и как. И как?
– Борис Борисыч! Иди куда шёл!
– Попросил командира второго взвода Алексеев.
– И шо таке?
– Есть кое-что!
– Ответил Алексеев, дождавшись ухода Борисова. Он вкратце пересказал проблему награждения.
– Не обрадовал ты меня.
– Поскрёб ухо Сергеев.
– Мы даже о награждении узнаём последними и не от тех, от кого должны. Надеюсь, что шифровку о награждённых никому не отправили.
– Так точно.
– Так точно? Отправили или нет?
– Вас ждали. Вот по телефону ему нашептал.
– Подал он список.
– А почему одни грузины?
– Во-первых - Шеварнадзе. Как говорят в определённых кругах... Если самый первый собирал страну, то этот её разберёт. Что этот полковник будет бодаться с членом политбюро?
– Это нас не касается, но тревожно.
– Так точно! Во-вторых, очень уважаемые люди. Например: Стуруа всемирно известный режиссёр. Канчели известный советский композитор. Это он музыку к Мимино написал. Чита-дрита, чита Маргарита ум! Что нам оставалось делать? Нам надо было затянуть время до вашего прибытия. Мы же не знаем, что и как здесь.
– А без утверждения списка награждённых замполитом, список не в счёт. Да ещё и меня вздрючат! Ты звонил или тебе?
– Я!
– Ну всё, попались. Разговор у нас записан. А тот, наверняка, с простого звонил.
– Никак нет! Не записан. Телефон же слаботочка, может работать даже если свет в здании вырубился, а значит и магнитофон запись не ведёт!
– Значит рубильник сам упал?
– Надо думать что так!
– Вот значит, что мы связисты! Всегда и свяжем и развяжем! Не люблю я авантюрки, но придётся включиться в игру. Значит считаешь, что он слышал звон, но не знает где он?
– Всё, что я ему подсунул, он проглотил.
Раздался длинный звонок. Оба посмотрели на часы.
– Зачётно!
– Похвалил майор.
– Поступай по уставу. Сначала трубку сними, а как войду, положи так, чтобы и он слышал.
– Здравия желаю. Дежурный по батальону старший лейтенант Алексеев.
– Вот что дежурный, я тут вчера вашему комбату...
– Алексеев быстро положил трубку вверх микрофонами и, строевым шагом подошёл к Сергееву.
– Товарищ майор, за время моего дежурства, никаких происшествий не случилось. Дежурный по батальону старший лейтенант Алексеев. Могу ответить на звонок?
– Отвечайте.
– Представьтесь!
Звонивший что-то пробормотал. Не опуская трубку от уха, Алексеев повернулся и доложил Сергееву.
– Товарищ майор! Полковник Колбаскин, из какого-то третьего отдела, хочет поговорить с вами.
– Не Колбаскин, а Колбашкин!
– Рявкнул в трубку полковник. По-видимому, такие ошибки в произношении его фамилии, случались нередко.
– Извиняюсь таврищ полковник.
– Товарищ майор! Он не полковник Колбаскин, а полковник Колбашкин.
– Здравия желаю, товарищ полковник! Командир батальона майор Сергеев.
– Взял трубку Сергеев.
– В чём цель вашего звонка?
– Я такого не люблю майор! Мы вчера с вами договорились, вы пошлёте шифровку о награждении. Как ваш зуб кстати?
– Какой зуб?
– Сломанный в вашей столовой! Дежурный вчера доложил.
– Никакой зуб, ни в какой столовой у меня не ломался!
– Меня что дежурный обманул? Он мне позвонил, даже список награждённых продиктовал, чтобы потом вы отправили их шифровкой.