Бункер из Дождя
Шрифт:
– Лучше бы не привозил!
– Тяжело выдохнул замполит.
– Закусывать кроликами надо было!
– Укоризненно заметил комбат.
– А то соленья, грибочки, сальце.
– Я с непривычки! Я же должен быть образцовым примером!
– Да ментам ещё повезло. Были бы трезвыми...
– Трезвость - норма жизни, но не норма службы! Каждый офицер должен знать свою норму, чтобы стоять коммунистом, а не лежать отщепенцем.
– Ну вот, - продолжил Алексеев, - какая разница где будешь инженером в Москве или колхозе?
– Правильная у тебя жена! Зачем тебе квартира в Москве?
– Дочка не хочет ехать. Она уже городская. И не просто городская, а москвачка! Да и мне спокойнее здесь, а не рядом с самогоном! Каждую весну и осень, лопатой двадцать соток перекапывать?
– Логично. Орденом не швыряйся, а квартиру я тебе попробую пробить! Но... привезёшь из колхоза продуктов... список и количество потом дам... самогонку не забудь... но квартиру обеспечу! Давайте список и кому что!
Замполит ничего не сказал о том, что генерал Петров приказал тайно оформить список стоящих в очереди сам первым и подписал.
Сергеев вопросительно посмотрел на Алексеева.
– Второму - Звезду, пятому - отвагу, Павлову - за заслуги... ещё одна медаль остаётся. Может её тому парню, которого мы оттуда вытащили?
Замполит вдумчиво посмотрел на Алексеева, а потом на Сергеева.
– Мне нравится!
– Одобрил комбат.
– И я не возражаю. Отличная идея! Как звать его?
– А это один большой секрет!
– Так кого будем?
– Может так и написать, что он оказал неоценимую помощь, тыры-пыры.
– Предложил замполит.
– Правда политуправление мне головомойку устроит, но и это может сыграет нам на руку.
– А из-за секретности, мы не знаем о нём ничего, но можем описать, как он выглядит, но лучше и это не упоминать. И он и мы целее будем.
Через неделю всех вызвали в политуправление министерства. Нач ГлавПУРа не подчинялся министру обороны, а назначался решением ЦК КПСС. Замполит покраснел, а, обычно красноватый Сергеев побледнел. Остальным было всё равно, поскольку они не знали, что означает этот вызов и какими могут быть последствия этого вызова, поэтому на состояние лиц своих командиров они внимания не обратили.
– Значит так!
– Пришёл в себя первым Сергеев.
– Все остаются здесь, на казарменном положении. Всем завтра в парадной форме. Так что готовьтесь! Собственные награды получить в строевой части. Надевать их согласно устава. С линейкой проверю!
Павлову пришлось ехать домой. Форма была дома, а у остальных здесь. Награда у него была только одна. Юбилейная - сорок лет Победы. Чтобы он не таскался туда-сюда, его подхватили у ближней к ГлавПУРу станции метро Кропоткинская.
В Москве было прохладненько, накрапывал осенний дождь, все были в плащах. Через минуту обогнули музей имени Пушкина и остановились у многоэтажного дома. Их встретили, раздели и провели к лифту. Хотя все, кроме Мартынова были здесь впервые, но озирался по сторонам, только Павлов. В кабинет провели сразу и выстроили по ранжиру. Напротив них, тоже, стояла группа военных, возглавляемая полковником.
Павлов косился, оглядывая кабинет и только теперь, заметил награды у своих сослуживцев. Ничего себе!
Сергеев с Золотой звездой и орденом Ленина, остальные награды было сложно опознать, но лучи Красной звезды нельзя было спутать ни с какими другими. Замполит Мартынов, стоявший рядом, тоже с боевыми: Красная и два ордена за службу второй и третьей степени. Павлов покосился налево. Алексеев тоже с Золотой звездой и орденом Ленина, Красной Звездой, Александра Невского и "За отвагу". Все стояли по стойке смирно, поэтому головой вращать было нельзя. Но и у остальных Алексеевых, тех, кто стоял за Алексеевым-первым, что-то поблескивало на груди. Юбилейных медалей у сослуживцев он не заметил. У тех, кто стоял напротив, наоборот, одни юбилейки, и, только у полковника, что-то посерьёзнее.
Сидевший за столом генерал-лейтенант внимательно, а от этого и медленно читавший какие-то бумаги лениво отдавал их помощнику в звании полковника, стоявшего слева от него. Справа находился адъютант - капитан.
Наконец, даже в застывшей тишине, а не только военных, генерал-лейтенант посмотрел на помощника. Тот закрыл папку, отдал адъютанту и тот сразу ушёл. Генерал привстал со своего места и стал внимательно рассматривать собравшихся.
– Кто замполит?
– Проскрипел генерал и посмотрел на связистов.
Замполит чётко и громко шагнул вперёд.
– Заместитель командира отдельного батальона связи по политической работе майор Мартынов.
– За что награды?
– За выполнение особых заданий, товарищ генерал-лейтенант.
– А как...
– Был ранен. Предложили применить свои знания и умения на новой, даже более сложной работе. Коммунисты части доверили быть и парторгом батальона.
Генерал махнул рукой. Мартынов, соблюдая все нюансы строевого устава, встал в строй. Генерал посмотрел на полковника, тот тоже вышел из строя. Не так чётко, как Мартынов - пузо слегка тряслось.
– Полковник Колбашкин - начальник третьего отдела разработки специальных операций. Вашему помощнику была представлена запись телефонного разговора, в котором командир батальона Сергеев показывает, что они не летали ни в какую Турцию для выполнение спецзадания.
Генерал посмотрел на Сергеева. Тот вышел.
– Так точно товарищ генерал-лейтенант. Наш батальон не проводил никаких действий в Турции.
– А где?
Сергеев замялся.
– Можете говорить. У меня высшая степень секретности.
– Без...
– Я скажу, а вы кивните. Вы проводили спецоперацию с территории Египта в Израиле?
Сергеев кивнул.
– Кто разработчик операции?
Алексеев тоже чётко вышел из строя.
– Старший лейтенант Алексеев.
– Молодцы. Ювелирная работа. В Военно-промышленной комиссии очень довольны. Да и управление "С" благодарит вас. Встать в строй. Страна находится в окружении врагов, которые, прикидываясь друзьями, пытаются взорвать нас изнутри, устраивая всевозможные захваты и нападения на советский людей. В союзных республиках потомки басмачей и буржуазии разжигают ненависть к другим народам, а в сердце вооружённых сил образовалась чревоточина, язва! Как вы полковник, посмели выдать чужие подвиги за свои? Ладно один, он бы за себя и понёс бы наказание, а вы что? Ум не на месте? А все вместе - банда! Вы, Колбаскин, уже не полковник, а рядовой! Да и остальные тоже. Суд определит, сколько вам предстоит отбыть в дисбате. А дисбат, как известно, хуже тюрьмы!