Бунт на «Кайне»
Шрифт:
— Все равно, — упорствовал Вилли, — вахта есть вахта, и вы обязаны попытаться что-то увидеть. А те, кто здесь лишний… ладно, оставайтесь, но только не мешайте вахтенным…
— Сэр, у нас действительно все в порядке?
— Нам не придется покидать корабль?
— Я чуть не прыгнул в воду, когда нас положило на борт…
— Корабль не потонет, мистер Кейт?
— У нас все нормально! — рявкнул Вилли. — Нормально. Не теряйте головы. Через несколько часов мы вновь будем зачищать старую краску.
— Я готов зачищать краску до Судного
— Я останусь здесь под угрозой трибунала…
— Я тоже…
— Черт, с подветренной стороны рубки еще человек сорок…
— Мистер Кейт, — вновь подал голос Фрикаделька, — скажите честно, капитан знает, что надо делать? Это все, что нас интересует.
— Капитан делает все, что положено. А вы заткнитесь и не волнуйтесь зазря. Помогите-ка лучше открыть дверь.
Ветер и водяная пыль рванулись в раскрывшуюся щель. Вилли выбрался наружу, и дверь с гулким стуком закрылась. Ветер потащил его к рубке.
— Радары ослепли, Стив. Мы ничего не увидим, пока не осядет водяная пыль.
— Ясно.
Несмотря на завывания и рев шторма, Вилли поразила тишина в рубке. Квиг все так же обнимал машинный телеграф. Стилуэлл держался за штурвал, Урбан, зажавшись между нактоузом и передним иллюминатором, как Библию, сжимал навигационный журнал. Обычно в рубке находились другие матросы, телефонисты, сигнальщики, но сейчас они разбежались, словно из комнаты ракового больного. Марик стоял, упершись руками в спинку капитанского кресла. Вилли, шатаясь, пересек рубку и вышел на правое крыло мостика. Матросы и офицеры прижимались к рубке, держась друг за друга, Вилли увидел Кифера, Йоргенсена, Хардинга.
— Вилли, мы выкарабкаемся? — спросил Хардинг.
Дежурный по кораблю кивнул и вернулся в рубку. Его раздражало отсутствие фонаря и свистка, которыми запаслись остальные. «Угораздило же меня заступить на вахту в такой момент», — подумал он. Вилли, конечно, не верил, что корабль пойдет ко дну, но ему не нравилось, что он находится в худшем положении, чем другие. Его спасательное снаряжение осталось в каюте, и он стеснялся послать за ним кого-либо из матросов.
«Кайн» пару минут лежал на курсе 180. Затем налетевшая волна и ветер внезапно положили его на левый борт. Вилли бросило на Стилуэлла, он едва успел схватиться за штурвал.
— Капитан, — обратился к Квигу Марик, — я думаю, мы должны принять балласт, по меньшей мере залить кормовые цистерны, если мы собираемся идти по ветру.
Вилли взглянул на Квига. Лицо капитана перекосилось, будто на него направили яркую лампу. Он вроде бы и не слышал старпома.
— Я прошу разрешения принять балласт в кормовые цистерны, сэр, — повторил Марик.
Губы Квига шевельнулись.
— Не разрешаю, — едва слышно ответил он.
Стилуэлл крутанул штурвал, он вырвался из рук Вилли, и ему пришлось вцепиться в бимс.
— Теперь кренимся на правый борт. Курс 189… 190… 191…
— Капитан… лево на борт?
— Хорошо, — пробормотал Квиг.
— Есть лево на борт, сэр… Курс 200.
Марик несколько секунд пристально смотрел на капитана, а «Кайн», кренясь на левый борт, разворачивался к ветру.
— Капитан, нужно вновь использовать машины, корабль не слушается руля. Сэр, как насчет того, чтобы пойти против ветра? Если ветер с кормы, корабль становится неуправляемым.
Квиг дернул ручки машинного телеграфа.
— Заданный курс 180,— просипел он.
— Сэр, мы должны сманеврировать, чтобы спасти корабль…
— Командующему известны погодные условия. Мы не получили приказа менять курс. — Квиг смотрел прямо перед собой, крепко держась за тумбу машинного телеграфа.
— Курс 225… быстро уваливаемся, сэр.
Огромная серая волна вздыбилась над левым бортом, поднявшись выше мостика. И обрушилась вниз. Уровень воды в рубке поднялся до колен. Она была на удивление теплой и липкой, как кровь.
— Сэр, нас зальет водой! — вскричал Марик. — Мы должны развернуться носом к ветру.
— Курс 245, сэр, — всхлипнул Стилуэлл. — Корабль не слушается машин, сэр…
«Кайн» лег на левый борт. Море чуть ли не билось в стекла рубки.
— Мистер Марик, погасла подсветка компаса! — заорал Стилуэлл.
Ветер свистал в ушах Вилли. Резкий крен корабля сбросил его на палубу, и теперь он пытался ухватиться за какую-нибудь опору.
— О Боже, Боже, Боже… Святый Боже, спаси нас! — заверещал Урбан.
— Перекладывай руль, Стилуэлл! Право на борт! Право на борт! — хрипло крикнул старпом.
— Есть право на борт, сэр!
Марик на четвереньках добрался до машинного телеграфа, вырвал рукоятки из рук Квига, отдал команду в машину изменить вращение гребных валов.
— Извините, капитан… — Что-то загрохотало в дымовых трубах. — Какой курс? — крикнул Марик.
— Два семьдесят пять, сэр!
— Держать право на борту!
— Есть, сэр!
Старый тральщик начал выпрямляться.
Вилли не представлял себе, что задумал старпом, хотя маневр был довольно прост. Ветер разворачивал корабль с юга на восток. Квиг пытался повернуть его носом на юг. Марик, наоборот, используя момент вращения корабля и помогая ему машинами и рулем, разворачивал «Кайн» к северу, навстречу ветру и волнам. В более спокойной ситуации Вилли сразу бы оценил логичность замысла Марика, но в тот момент выдержка изменила ему. Он сидел на палубе в луже воды, ухватившись за телефонный аппарат, и смотрел на старпома, как на колдуна или ангела Божьего, решившего спасти тральщик с помощью волшебных заклинаний. Сам Вилли уже потерял веру в корабль. Он убедил себя, что находится в жестяной банке посреди разъяренного моря. И не мог думать ни о чем, кроме собственного спасения. Тайфун, «Кайн», Квиг, океан, флот, долг, лейтенантские нашивки, все вмиг забылось. Вилли превратился в мокрого котенка, жалобно мяукающего на оставшемся на плаву обломке.