Бунт на «Кайне»
Шрифт:
— Нет, сэр. — Урбан недоверчиво сжал губы и отвернулся к вахтенному журналу, лежавшему рядом на столике.
— Кто же? Мистер Марик тогда еще не сложил своих полномочий?
Урбан, пробормотав что-то невразумительное, открыл вахтенный журнал и сделал вид, будто что-то записывает в него.
Гринвальд поднялся на причал и отправился на «Хризантему».
Первая встреча с Мариком озадачила адвоката. На основании материалов следствия он уже мысленно нарисовал его портрет: худой, нервный, с болезненным самолюбием мелкого интеллигентишки…
— Мне все равно, кого они назначат, — безразлично ответил на его вопросы Марик. — Я никого здесь не знаю, да мне и плевать. Охота вам ввязываться в это дело, сэр…
— Что вы намерены говорить на суде?
— Не знаю.
— Почему вы отстранили капитана?
— Я думал, он сумасшедший.
— Вы и сейчас так думаете?
— Я и сам не знаю, что теперь думаю.
— Где вы набрались всех этих словечек о паранойе, которыми так заморочили головы следственной комиссии?
— Вычитал из книги, — недовольно буркнул Марик.
— Простите, Марик, но вы же ни черта не смыслите в этом!
— А я и не говорил, что смыслю. Но следователя не интересовали ни тайфун, ни наш капитан. Он целый час тянул из меня все, что я знаю о паранойе. Я в этом ни бум-бум, и знал, что выгляжу идиотом. Таким идиотом я буду и на суде. — Он поднял глаза на Гринвальда, и брови его обиженно сошлись над глубоко посаженными глазами. — Вот что я скажу вам — одно дело там, в самый разгар тайфуна, и другое здесь, в шести тысячах миль от того места, да еще когда приходится рассказывать все это перед трибуналом…
Дверь отворилась, и вошел Кифер, аккуратный, как картинка, в синей свежеотутюженной форме, с шеренгой ленточек и звездочек на нагрудном кармане — свидетельством боевых наград. Нижние золотые галуны на рукаве несколько потускнели, но верхние вовсю сверкали новизной. В руках у него была небольшая кожаная сумка.
— Стив, я отбываю. Пообедаешь со мной?
— Боюсь, что нет, Том. Знакомьтесь, лейтенант Гринвальд — лейтенант Кифер, наш артиллерист. Удалось все же получить место на самолет?
— В последнюю минуту. Пришлось пустить в ход все, пока уговорил эту старую овцу из транспортного отдела. Думал, придется жениться на ней, чтобы улететь.
Марик кисло улыбнулся.
— Ну что ж, желаю удачи.
Артиллерийский офицер похлопал по сумке.
— Догадываешься, что здесь?
— Роман?
— Первая половина. Постараюсь пристроить в Штатах.
— Желаю заработать на этом не меньше миллиона, парень.
Кифер взглянул на Гринвальда и, несколько помедлив, снова посмотрел на Марика, а затем промолвил с широкой улыбкой:
— Ну, я пошел.
Дверь громко захлопнулась за ним.
— Послушайте, — сказал Гринвальд, опустив плечи и снова уставившись на носки ботинок. — Я неплохой адвокат, если на то пошло.
— Надо быть очень хорошим адвокатом, сэр, чтобы вытянуть меня из этой истории.
— Почему вы так говорите?
— Потому что как только дело попадет в трибунал, я уже буду считаться виновным. Как ни верти, я виноват со всех сторон. Заставь дурака Богу молиться… Перестарался.
— Я голоден, — сказал вдруг адвокат. — Где тут поблизости можно перекусить? Там и поговорим.
— Есть недалеко кафетерий, на восьмом причале.
— Пошли туда.
Марик посмотрел на адвоката и пожал плечами.
— Ладно. — Рука его потянулась за скомканными синими брюками, лежавшими на койке.
— Если вы собираетесь признать себя виновным, — громко говорил Гринвальд, пытаясь перекричать стук ножей и вилок, металлических подносов и гомон набившихся в кафетерий портовых рабочих и служащих, торопливо поглощавших пищу среди запахов томатного супа, тушеной капусты и разгоряченных человеческих тел, — в этом случае суд превратится в пустую формальность. Но даже и тогда нельзя просто встать и сказать: «Признаю себя виновным». Следует еще поторговаться с Челли. Дело непростое, а он, будучи уверенным в победе, думаю, не будет слишком свирепствовать…
Марик вяло поддел вилкой кусок омлета, отправил его в рот и запил кофе.
— Я торговаться не мастер…
— Это сделает за вас адвокат.
— Послушайте, Гринвальд, может, по форме я и виноват, но мне чертовски не хочется признавать себя виновным. Я не собирался захватывать командование тральщиком, я пытался спасти его. Если я и ошибся, что Квиг псих, это одно дело, просто моя ошибка. Но я действовал так, как считал нужным в тех обстоятельствах…
Гринвальд кивнул и облизнул языком нижнюю губу.
— Без злого умысла…
— Так точно. Без всякого злого умысла.
— Тогда надо отрицать свою вину. Пусть докажут ее… А что ваш приятель Кифер думает о капитане Квиге?
Глаза старпома сузились, и он скосил их куда-то в сторону.
— Во всем виноват один я, и я один буду отвечать. Так, и только так…
— Кифер тоже считает Квига параноиком?
— Не знаю. Не впутывайте его в это…
Гринвальд разглядывал свои ногти.
— Он мне напомнил одного парня, которого я знал, когда учился. Его звали Пелэм.
На хмуром лице Марика появилось какое-то горестное выражение, взгляд стал отсутствующим. Он допил кофе.
— Порядочные помои здесь подают, — проворчал он.
— Послушайте, Марик. Я готов защищать вас, если вы согласны.
Старпом кивнул и посмотрел в глаза Гринвальду. Его хмурое лицо просветлело.
— Спасибо… Мне действительно нужен совет…
— А вас не интересует, хороший ли я адвокат?
— Ну, здесь, думаю, все в порядке, раз наш юридический отдел прислал вас…