Бунт на «Кайне»

Вук Герман

Гортон молчал.

— Я буду тебе благодарен, если ты мне скажешь прямо, что было не так. Я ведь считаю тебя своим другом.

— Видите ли, сэр, — осторожно начал Гортон, про себя подумав, что командование, наверное, уже прослышало про обрыв буксирного троса. Подобные истории быстро распространяются на флоте. Но он боялся сказать об этом вслух, потому что Квигу еще самому предстояло признать, что это на самом деле случилось.

— Говори, Берт, не бойся меня обидеть.

— Единственное, что вы… что вы, сэр, может быть, переоценили трудности, связанные с попыткой взять на буксир мишень. Я видел, как это делается. В сороковом году мы были

на стрельбах вместе с «Моултоном». Тогда тоже оборвался буксирный трос. Его восстановили за полчаса, без всякого напряга.

— Ясно. — Квиг поджал губы и, уставившись на шарики, помолчал. — Мистер Гортон, как вы можете объяснить, что вы не сообщили мне эту ценнейшую информацию тогда, когда она могла решительным образом повлиять на мой приказ?

В полном изумлении Гортон уставился на капитана.

— Может быть, вы думаете, что я возвожу на вас напраслину, мистер Гортон? Или думаете, что я должен был читать ваши мысли, чтобы узнать нужную информацию? А может быть, вы считаете, что помощник капитана не обязан давать своему командиру квалифицированные советы, когда он в них нуждается?

— Но, сэр, если вы помните, я как раз советовал вам разрешить мистеру Марику попробовать…

— А вы мне сказали, почему вы советуете так поступить?

— Нет, сэр, но…

— А почему вы не сказали?

— Сэр, я полагал, что когда вы сказали…

— Вы полагали! Он полагал! На флоте, Берт, не нужно ни черта «полагать». Ни черта! Вы «полагали», а я должен теперь писать рапорт в штаб командования! — Квиг ударил кулаком по столу и молча уставился в стену. — Допускаю, — сказал он немного погодя, — что от вас требовалось некоторое умственное усилие, чтобы осознать свой долг в этой ситуации и поделиться со мной всей этой информацией. Это была ваша прямая обязанность. В дальнейшем, если вы хотите, чтобы к вам относились не как к профессионалу, хотя я прежде всего ценю в вас именно профессиональные качества, я вам это легко устрою.

Квиг долго сидел в одной позе, покачивая головой. Тут же в полном ошеломлении стоял Гортон. Сердце его бешено колотилось.

— Хорошо, — сказал наконец капитан. — Похоже, что это не первый ваш промах, Берт, и, может быть, не последний. Однако хочу надеяться, что последний в качестве моего помощника. По-человечески вы мне симпатичны, но имейте в виду, я пишу должностные характеристики, основываясь только на профессиональных качествах. Вы свободны, Берт.

14. Квига вызывают на ковер

Вскоре после того как капитан Квиг отбыл в штаб командования силами обслуживания, Вилли Кейт пришел в каюту Кифера. Волосы его были взлохмачены, мальчишеское лицо напряженно.

— Извини, Том, я насчет рапорта о незаправленной рубашке Урбана. Что ты собираешься писать по этому поводу, черт возьми?

Кифер зевнул и расплылся в улыбке.

— Чего ты так волнуешься? Напиши что-нибудь. Какая разница? Кто это будет читать? Посмотри, что я написал. Вон там, на столе, под моими теннисными туфлями.

Вилли вытащил лист бумаги с напечатанным на машинке текстом:

РАПОРТ

о нарушении уставных правил ношения военной формы

сигнальщиком третьего класса Урбаном

1. 21 октября 1943 года подчиненный Урбан по недосмотру своего непосредственного начальника был одет не по форме.

2. Я, нижеподписавшийся вахтенный офицер, будучи непосредственным начальником сигнальщика Урбана, отвечаю за обеспечение соответствующего надзора за своими подчиненными. Из-за проявленной мною халатности этот надзор мною не был обеспечен.

3. Я глубоко сожалею, что не проявил должного радения в обеспечении соответствующего надзора за вверенным мне подчиненным.

4. Мною приняты меры, гарантирующие, что в дальнейшем подобные случаи не повторятся.

Томас Кифер.

Вилли покачал головой, выражая горестное восхищение.

— Ей-Богу, просто великолепно. Сколько же ты это писал? Я потею над своей объяснительной с самого утра.

— Неужели? — воскликнул Кифер. — А я сел за машинку и тут же настрочил. За каких-нибудь минуту-полторы. Тебе надо набить руку на морской прозе, Вилли. Вот, например, обрати внимание на грамматический оборот в пункте три. Если хочешь, чтобы твое письмо звучало официально, ты должен обязательно его использовать. Почаще вставляй слово «подчиненный» и повторяй фразы. Заметил, как здорово я это делаю? Это гипнотизирует, как басовая нота в фуге Баха.

— Вот бы мне переписать твой рапорт. Но он, наверное, сразу усечет…

— За каким чертом тебе переписывать? Хочешь, я напишу за тебя?

— Правда? — просиял Вилли. — Сам не знаю, что со мной случилось. Я думал, что ничего трудного в этом нет, но писать рапорт насчет Урбана и его незаправленной рубашки… Это просто отшибло у меня мозги.

— Он как раз этого и добивается, — сказал Кифер. — Заставляя тебя писать рапорт по каждому дурацкому поводу, он заставляет тебя хорошенько попотеть — а это все, что ему нужно. Заставить тебя попотеть. Письменный рапорт по своей сути — это важный документ. Поэтому писать рапорт о незаправленной рубахе — это настоящая пытка, и при этом еще надо умудриться не выглядеть наглецом или идиотом…

— Вот именно, — с готовностью поддержал его Вилли. — Почитай мои черновики. Они выглядят так, словно я разыгрываю его или издеваюсь над ним…

— Наш приятель большой любитель делать круги на воде, но не на того напал, и все потому, что я отменный писатель. А мне действительно нравится сочинять всякие морские бумаги. Как пианисту импровизировать на тему «Собачий вальс» или «Чижик-пыжик». Не падай духом, Вилли. Все равно Квиг — приятная перемена после Де Врисса с его вечным сарказмом, убийственным, как удар носорога. Квиг не такая сильная личность, как Де Врисс, который мог дать отпор любому. А посему он избирает тактику четырех. Она состоит в том, что он входит в свой официальный образ примерно так же, как это делает африканский колдун, когда залезает в деревянного идола и заставляет тебя общаться с ним через этот устрашающий образ. Типичная вещь на флоте. Именно для этого и существуют рапорты. Так что привыкай, сколько их еще будет…

— Прости, что я перебиваю, но когда ты сыграешь вторую импровизацию на тему «Собачьего вальса»? Он уже скоро придет.

— Ну что ж, — ухмыльнулся Кифер, — тащи сюда машинку Гортона.

Пожевывая мундштук огромной черной трубки, выбрасывающей клубы голубого дыма и редкие искры, капитан Грейс принял от капитана «Кайна» конверт и указал ему на желтый деревянный стул. Квиг, подтянутый и аккуратный, насколько это позволяла его похожая на луковицу фигура, облаченный в форму из габардина защитного цвета, сел и крепко обхватил колени руками.