Бунт женщин
Шрифт:
Как жить без тёти Раи?
Едва переступив порог своего жилища, ложится спать.
— А кушать? — зовёт мать. — А «здравствуй»?
Но отец что-то говорит ей, и в доме наступает тишина.
Уснул Денис сразу, едва коснулся головой подушки.
И так же, сразу, проснулся.
На светящихся часах — начало третьего.
Родители спят.
Денис одевается.
Лишь бы не скрипнула дверь! Он идёт в носках, ботинки — в руках. Наконец коридор.
Последнее препятствие — входная дверь.
Ну а там — обойти школу с другой стороны, ключом открыть дверь и… Бег рядом!
Бег всё понимает. Никогда ему не придёт в голову лаять зря. Инструктор доволен им: Бег барьеры берёт, защищает Дениса от «врага», когда в вывороченном ватнике инструктор нападает на Дениса. В это воскресенье он будет учить Бега не есть чужую еду, брать только из рук хозяина. Нужно не забыть — принести кастрюлю с едой. Хороший учитель у Бега. Опытный. Только полуграмотный. Говорит смешно, все слова с ударением на «ать», «ять»: прыг-АТЬ, ла-ЯТЬ, бег-АТЬ, как и «лежать», «стоять», но собаки понимают его, а хозяевам приходится переучиваться, и Денис тоже кричит Бегу: «прыг-АТЬ!»
Безлунная ночь. Хоть глаза выколи. Но и ощупью он доберётся до входа.
Первый раз идёт по двору ночью!
Ещё угол. Здесь уже видно — сюда доходит свет от тусклой лампочки над входом в школу.
Прежде всего — запах.
Не такой острый, как вчера, повыветрился за несколько часов, но всё-таки ощутим: сладкий запах химических веществ.
Теперь зажечь свет. И — направо через вестибюль, через длинный коридор — к своей комнате, в которой его ждёт Бег.
Свет вспыхнул яркий, одновременно и в вестибюле, и в виднеющемся сквозь него коридоре.
Денис увидел его сразу — своего пса, лежащего в неестественной позе. Возле пасти — застывшая, зачерствевшая, затвердевшая слюна, пена… Чуть дальше за Бегом — тела Хомки и Фимки — тоже в неестественных позах.
Снится?!
Подойти бы — ещё можно спасти? а ноги пришпилены к полу.
Школа травит тараканов и мышей.
Вот когда дошли до него разговоры прошлого дня в столовой — буфетчица жаловалась учительнице первого класса:
— Развелось тараканов, спасу от них нет, даже в горячий суп лезут. А мыши жрут крупу. Завхоз говорит, не только крупу, тетради жрут, книги. Из санэпидемстанции специалистов вызвали, они приготовили классное угощение: намазали хлеб повидлом, придётся по вкусу.
— Что ж, и тараканам и мышам — одно и то же?
— Тараканам мы ещё и порошочка подсыпаем, любят его.
В воскресенье — урок: не брать чужую еду, только из рук хозяина. На сладкое позарился!
Почему не проверил, заперта ли дверь в комнату со зверями? А может, отец специально оставил дверь приоткрытой?
Да нет же, всё в порядке, просто привиделся кошмар. Сейчас проснётся, и всё идёт своим чередом. Тётя Рая уже напоила, накормила зверей и сидит, пьёт чай, ждёт его, как всегда по утрам. Он перед уроками обязательно заходит сказать ей «Здравствуй!» и пробежаться с Бегом по улице.
Мерещится ему тело в неестественной позе.
Почему Бег оказался в коридоре? Бросился за ним? Нет. Тогда они с отцом увидели бы его. Выбраться сам он не может — дверь открывается внутрь комнаты. Ответ один: отец оставил щель, Бегу пришлось какое-то время поработать, прежде чем расширить щель, и он съел бутерброд, предназначенный для мышей и тараканов.
Так было?
Как было?
Подойти к Бегу. Может быть, ещё можно спасти. Вызвать «скорую», она быстро приедет, и Бега промоют, и Хомку с Фимкой промоют. Конечно, нужно вызвать «скорую». Это так просто — 03.
Травят мышей и тараканов. Фимка — крыса, белая крыса, любит его, как собака, спит на коленях вместе с Хомкой. Уроки учатся легче.
Всё-таки он подошёл к Бегу, и сел возле него на пол, и стал гладить блестящую шерсть. Тётя Рая права: если каждый день чесать щеткой, шерсть становится нарядной.
Бег не откидывается на спину, задирая все четыре весёлые лапы.
Денис несёт его в биологический кабинет. Возвращается за Хомкой и Фимкой. А потом сидит на стуле, на котором сидела больная тётя Рая.
Кричит Петя, забытый в клетке. Денис выпускает его. Петя садится на Бега, но тут же взлетает и пристраивается на коленях Дениса.
Проходит много часов, прежде чем появляется в комнате отец.
— Ты почему не явился на уроки? Ты почему ушёл не позавтракав? Мучитель! — Крик обрывается.
Пауза растягивается на вечность. Отец выходит, не закрыв дверь.
Так же он не закрыл её вчера?
Не мысль, не вопрос — ощущение, осевшее в воздухе.
Голос отца, тонкий, звенит на одной струне из коридора:
— Кто посмел бросить, отраву здесь? Я сотню заплатил за щенка! Кто посмел отравить животных?
Денис не падает на тела Бега и Хомки с Фимкой, он спокойно смотрит, как его зверей засовывают в мешок и уносят. Петя сидит на коленях окаменевший, но в колени Денису — взбаламошенный стук сердца.
— Идём домой, я приготовила твою любимую солянку. Мы купим тебе другую собаку. Мы купим тебе всех, кого ты выберешь.
— Мать говорит дело, мы купим тебе всех, кого ты захочешь. Иди домой, я скоро приду, и мы поедем выбирать щенка. Мать обзвонила несколько семей, у них точно такая же порода. Иди домой.
Он идёт домой. Вместе с Петей. И мать не запрещает, только предусмотрительно захватывает клетку! Она дорого заплатила за ковры, как из их пуха выгребать кал?
Денис ест. И ложится носом к стене.
Не часы, вроде прошла минута, его теребят:
— Вставай, поедем за щенком, вставай же!
Он не хочет вставать. И щенка не хочет. Ему не нужна другая собака. И не хочет он чужого хомяка. И белая крыса ему не нужна.
— Вставай же! — тонким голосом кричит отец. — Я отменил совещание, чтобы ехать с тобой! Что же это за человек?! Ни о чём нельзя договориться.