Бунтарь
Шрифт:
Сидеть на причале по обе стороны от Генри было радостно и мучительно в одно и то же время. Она видела, что поначалу Нейт чувствовал себя неловко. Его голос звучал натянуто, спина напряглась. Но к тому времени, когда мать мальчика позвала его переодеваться к обеду, Фрэнки могла поклясться, что Нейт почти получал удовольствие. И это ее радовало.
Сложнее оказалось то, что из-за этой сцены с мальчиком она вдруг задумалась о том, что у них с Нейтом тоже мог бы быть ребенок. Фрэнки невольно представила себе, что на месте Генри мог быть их сын.
Ну, по крайней мере, в ее воображении.
Но это, если забыть о том, что Нейт уже говорил ей о своем нежелании жениться и заводить детей, и один-единственный разговор с семилетним любителем ихтиологии не мог этого изменить.
Черт, даже если бы он встал на одно колено — а Нейт не давал ей повода ожидать, что он когда-нибудь это сделает, — оставалось еще одно маленькое неудобство, заключавшееся в том, что вскоре их будут разделять сотни миль.
Фрэнки поднялась наверх и пошла в душ, думая о том, что должна избавиться от этих печальных мыслей.
Когда она вошла в свою комнату, Нейт лежал на кровати. На коленях у него валялась открытая книга, но голова была запрокинута на подушке, а глаза закрыты. Его скулы выступали сильнее обычного, он выглядел усталым и как будто даже похудевшим. Нейт так много работал на раскаленной кухне, а ночью... ночью у них тоже всегда находилось чем заняться. Фрэнки тоже чувствовала накопившуюся усталость. Она переволновалась из-за исчезновения Алекса и
проблем с бизнесом. Но ей, по крайней мере, не требовалось каждый вечер готовить сотни блюд.
Она на цыпочках подошла к нему, вытащила книгу из его рук и потушила свет. Когда она легла рядом с ним, Нейт пробормотал что-то неразборчивое, прижал ее к себе как можно ближе и тихо засопел. Фрэнки уже привыкла к этому звуку. Привыкла к тому, как его большое тело продавливало матрас и она постоянно скатывалась в яму, образовывавшуюся рядом с ним. Привыкла к его теплу, к его запаху. Она с холодным ужасом представила себе, что скоро ей придется привыкать спать без него.
Под утро ей, должно быть, приснился кошмарный сон. Фрэнки проснулась ни свет ни заря вся мокрая от пота и со слезами на глазах. Нейт с обеспокоенным видом гладил ее по голове.
Фрэнки потянулась к нему, и они занялись любовью, лаская друг друга медленно и нежно. Потом, когда они лежали рядом, и Фрэнки чувствовала, как ее тело тает от наслаждения, Нейт спросил, что за сон она видела.
— Сама не знаю. — Она провела рукой по его груди. — Кажется, я оказалась в каком-то
старом доме. Я блуждала из комнаты в комнату и искала кого-то, но никак не могла найти.
— У меня тоже бывали такие сны. С какими-то поисками. Особенно часто после... — Он замялся. — После того, как ушла Селия.
Селия. Ее звали Селия.
На языке у Фрэнки вертелась целая вереница вопросов. Но зачем их задавать? Что было, то прошло, и посмертное копание в ранах не могло ничего изменить. Вместо этого ей вдруг захотелось сказать ему, что она его любит.
Осознание того, что она влюблена в Нейта, пришло к ней не вдруг, не упало с небес. Оно возникало постепенно, медленно высвобождаясь из ее подсознания, овладевая ее мыслями.
Она любила его.
Эти слова, вырвавшиеся из ее сердца на волне пережитого страха и горьковато-сладкой грусти, уже готовы были сорваться с ее губ. Чтобы удержать их, Фрэнки поцеловала его и долго не отрывала губ от его рта.
Глава 15
Нейт только что ушел вниз, чтобы заняться завтраком, когда Фрэнки послышалось, что он чертыхается. Она застыла на месте, до половины натянув брюки. Да. Этот рокочущий бас, сыпавший проклятия, принадлежал ему. Натянув через голову блузку и сунув ноги в первые попавшиеся кеды, она быстро сбежала вниз и, едва удержавшись, чтобы не споткнуться, влетела на кухню.
Сначала она даже не могла понять, что видит перед собой. Весь пол был залит двухдюймовым слоем воды, которая продолжала литься сверху из дыры в потолке. Плиту и столы покрывала известковая штукатурка.
— О боже! — в ужасе воскликнула Фрэнки.
Нейт, забравшись на один из столов, обследовал потолочные балки.
— Судя по всему, трубу прорвало уже несколько часов назад. И похоже, эта проклятая штуковина подключалась напрямую к магистрали. Иначе такой кошмар не мог бы возникнуть.
Фрэнки сразу вспомнила, что как раз принимала душ, когда упало давление.
— Лучше пойди проверь холодильную камеру. Если компрессор намок, его могло закоротить.
Фрэнки прошла через кухню, шлепая по воде промокшими кедами. Ну конечно, компрессор не работал, а в воздухе витал слабый запах горелых проводов.
Она подумала, что этого не может быть. Этого просто не может быть. Вот-вот прозвонит будильник, и они вместе посмеются над ее разыгравшимся воображением.
Вот-вот.
Звук плещущейся воды пробился сквозь пелену ее нелепого оптимизма.
Явившийся на кухню Джордж выглядел озабоченно.
— Я вчера вечером закрыл кран в раковине. Правда закрыл. Во всяком случае, я так думаю.
Звук его голоса помог ей окончательно очнуться. Фрэнки пошла в кабинет и позвонила водопроводчику и электрику. Когда она вернулась на кухню, Нейт вытаскивал швабры и тряпки, но при этом с сомнением качал головой:
— Нам нужен насос. Здесь где-нибудь можно взять его в аренду?
Какое-то время Фрэнки растерянно глядела на потолочные балки. Вода безжалостно пробиралась внутрь ее дома. Сколько денег потребуется на ремонт? Тысячи. Десять тысяч.
Живот свело. У Фрэнки был договор со страховой компанией, но старый, где повреждение водопровода попадало в категорию стихийных бедствий.
По правде сказать, эти прогнившие трубы явно относились к ведению Люцифера.
— Фрэнки?
— A-а, есть одно место в соседнем городке. Водопроводчик сказал, что подъедет через пятнадцать минут. Можешь присмотреть за ним? Я поеду возьму насос.