Буратино
Шрифт:
Мы тут с Марьяшей по хозяйству, старикам помогаем. По подворью... будто Мамай прошёл. Старуха сначала ругаться начала, посмотревши на битое-ломанное, недоеденное да понадкусанное. Тут дед её урезонил. Напрочь. "А оно нам надо? Теперь-то для кого?". Хозяйка опять залилась слезами и ушла. Спросил у деда насчёт упряжи пропавшей. Старик выразился нелицеприятно. В смысле: "аналогичный случай был в городе Пизе".
– - Кабы были свои, а то - набродь. Вишь ты, внучек... Э-эх... Не будет у меня теперь внуков.
И тоже ушёл. Ну не виноват я, что один, на двух возах, с двумя почти бездыханными на руках да одним дрючком своим берёзовым не поспел к тому логу! Но... будто виноват.
К полудню вернулись
И потопали мы вверх. По оврагу. Опа, а места-то опять мне лично знакомые. По "800 лет спустя". Вон на том склоне домик стоять будет. Девушка там хорошенькая. Там меня, редкий случай, прямо с порога отфутболят. Не за то-сё... А просто по факту - "герой не моего романа". Быстро и безвозвратно. Причём мы не только расстанемся друзьями, но и останемся ими на многие годы. Дружба между мужчиной и женщиной... Я же сразу сказал - редкий случай.
А на противоположный склон будут лезть гренадеры из корпуса маршала Нея. Сам Ней вот с этой тропки будет исторически кричать им снизу: "Вперёд, львы Франции". Потом Наполеон, как положено по сюжету, тоже произнесёт историческую фразу: "Ней - это храбрейший из львов Франции". А наверху будут стоять просто русские пехотные полки Софийский и Иркутский. И без всяких исторических фраз, львов и тигров, одними штыками будут сшибать гренадеров в овраг. Раз за разом.
Знаменитый русский штыковой удар. Любовь и слава Суворовских чудо-богатырей.
То, что мы в кино видим типа подготовки русских солдат в Первую мировую, это... как бы сказать по-мягче, не вся правда. В кино отрабатывается укол штыком в голову или в грудь. Это уже при работе на длинной дистанции. А Растопчин в своих афишках точно писал: "француз не тяжелее снопа ржаного". Русский штыковой удар - крестьянский. Как на вилы поднимают. Снизу вперёд и чуть вверх. В брюшную полость, и в ней - чуть вперёд и вверх - до позвоночника. Потом слегка приподнять, чтоб наделся до упора. И с поворотом откинуть в левую сторону. Точно как копёшку сена. При осаде Севастополя под такой удар попал один из английских элитных полков. Смертность среди джентльменов от русского штыкового удара - почти как от применения презервативов - 98%.
А на той стороне города, отсюда не видно, будет поставлена башня Веселуха. Ещё одно очень... интимное для меня место. Там мы с одной очень хорошей девушкой... сильно поинтересовались архитектурой. Но я не об этом. Там стена идет по крутому склону вниз к Днепру. И там я увидел вещь, которая мне больше нигде не попадалась. Ни в России, ни в Европе.
Когда ведут каменную кладку каждый слой кирпича, "ряд" называется, кладут поперёк отвеса. А вот там будет участок стены, где ряды идут параллельно земле. Это на тридцатиградусном, примерно, склоне! А потом, примерно с высоты двух человеческих ростов, выше идет обычная горизонтальная кладка. Зачем? Почему? Ведь понятно, что выкладывать наклонные ряды - дело заморочное. Да еще на известковом растворе. Он-то и схватывается не за дни, а за годы. Собственно, поляки так город и взяли. Перебежчик указал место где стену складывали зимой. Даже спустя десятилетие кладка там была слабой. Вот королевские пушки в этом месте стену и пробили.
Но это потом. И сильно потом. А пока берём вправо и карабкаемся вверх. "Отрицательные высоты называются глубинами". Но "пропотеть" - как в горах.
"Ещё немножко, еще чуть чуть...
Последний склон - он трудный самый".
Вот и Городище, и ворота, и стража в них. И такая же тупая как везде. Неужто не видно, что мы не злодеи? "К кому, по какому поводу, а вас приглашали?...". Нет, мы с дуба рухнули и попёрлись в жару по буеракам полюбоваться исключительно на ваши форменные... бороды. Пропустили. А ведь я же зарекался к рюриковичам в дом ходить...
Глава 35
До княжон нас не допустили, с бабами да девками поговорить не получится. Только к старшей дворне. Товар у Николаши специфический, топаем, как уговорено к стольнику. Это не завбуфетом. Это из высшей дворни. Во Франции -- сенешаль называется. Отвечает за стол в части сервировки и антуража, а также - этикета при подаче-раздаче-смене. И полное обучение, обмундирование персонала. Тут этих стольников... У каждого из княжичей, княжон и - собственно князев. К нему и явились. Николай начал, было, товар раскатывать - не надо. Тут, собственно, торга нет. Тут есть госзаказ. В формате естественной монополии. И монополия - не с нашей стороны. Николай мне по дороге рассказал: чего он запросит, чего ему ответят, на чем стороны сойдутся. "Вот вам ваши вопросы, вот нам наши ответы. И обменяемся". Все - ритуал. Не сколько чтобы не обидеть, сколько для демонстрации работоспособности функции. Административной. Причём все прозрачно. Цена - так чтобы Николаю свои отбить. Навара - ноль. Мне, вроде бы и хорошо - Николай поспокойнее будет. С пустым карманом. Но обидно. Я ж ведь сам этот тючок из разбойников вынимал, тащил как своё барахло черте откуда черте куда. А Николай нос повесил, но деваться некуда, соглашаться собирается. Ну уж нет. Свободного рынка я тут за раз не построю, но монополию сильно не люблю. Особенно - гос. Ну и влез
– - Благодарствуем, господине. Но цена нам не подходящая. Пойдём мы.
Функция и глаза открыла.
– - Эт что такое? Разговаривает?
– - Это ученик мой. Малой, но говорит правду - нам такая цена не подходит. Добавить надо.
– - Я те добавлю. Вот как дядя твой через два дня тебя продавать будет, так я куплю, такого гордого да несговорчивого, и пошлю в лес - шишки лущить. Я цену сказал, давай по рукам и пшёл вон.
Ага. По уставу исполнению подлежит последняя поданная команда. Быстренько пошли вон. Выскочили на двор. На Николае лица нет. Ну что киснешь, закуп новоявленный. Ещё не вечер - прорвёмся. Не учил ты, Коля, главный закон любой бюрократии - "закон курятника": "вспрыгнуть на насесте повыше, прокукарекать наверх погромче, капнуть вниз погуще и клюнуть соседа побольнее". А "сосед" стольника в дворовой иерархии - спальник. Камка, конечно, для скатертей. В первую очередь. А во вторую - для покрывал. А где у нас покрывала парадные красивые? А везде. И особенно - на постелях. Заявились к спальнику. Предложили, показали. Ну-ну... Пожаловались на стольника. Оживился. Посочувствовал, но осторожненько. Поднажали на профнепригодность означенного персонажа. В духе: "Разве "Нимфа" глазет даёт? Туды её в качель". Снова показали. Уже кое-какой интерес. И тут я снова влез:
– - Так надо по месту прикинуть. Как оно там, на постели смотреться будет.
Полный ляп. Пустить посторонних в княжескую опочивальню... из серии про госизмену. Сейчас нас просто за "спросил" поведут с местным порубом знакомиться. Вместо опочивальни.
А зачем нам опочивальня? Конкретно - его, самого, их... Нам конкретно не надо. Мы и на похожее посмотрим, разложим и прикинем. Может, рисунок крупный, может цвет не в тон. Пошли. Наконец-то. Дело в том, у стольника угощения никакого не было. А квас был. А после марша по оврагам по жаре... Я несколько многовато хлебанул. Да и квасок... явно для таких гостей как мы. Вообщем, "И кишка с кишкою говорит". Треск такой...