Буркачан

Курц Юрий

Опустив глаза, Алесь ковырялся вилкой в гуляше: не мог положить в рот ни куска. Перегородил горло ком горячей боли – не проглотить! «Он это, он». Как хотелось встать и двинуть кулаком в самодовольную рожу: раз, и два, и три! Свалить на пол и бить, бить, бить до тех пор, пока, как дерьмо под дождём, не распустится его бездыханное тело!

– А далеко едешь-то? – совладал с собой Алесь.

– Не-е-е. В Могочу. Станция такая есть на Забайкальской дороге.

– К семье?

– Не-е-е. Нету у меня никого. Мамка с тятькой давно померли. Четыре

раза женился, да бабы всё какие-то психованные попадались. Вот тока с последней зазнобой пораспрощался. К корешу еду. Служили вместе в охране. Он тоже один горе мыкает.

И Жеку потянуло на воспоминания, да о гулянках всё, о полускотских забавах. Уже охмелев до полубеспамятства, он продолжал бормотать какие-то плохо различимые слова, клонился головой к столу.

Алесь тронул его за плечо.

– Пойдём, пожалуй, на боковую?

Жека мыкнул в знак согласия.

Алесь закинул одну его руку себе за шею, подхватил со спины и повёл к выходу. Никто из посетителей ресторана, даже хмельная официантка, кокетничающая с поваром у кухонного окна, не обратили ни них никакого внимания. Сколько подобных пассажиров, наглотавшихся спиртного до помрачения ума, на ватных ногах покидают ресторан!

Алесь соображал, что же делать с этим отморозком. Решение пришло мгновенно, когда он выволок тяжёлое, провисающее тело в тамбур и увидел распахнутую дверь вагона. Вытолкнув убийцу матери в грохочущую ночь, Алесь долго вглядывался в темноту, а потом, наконец, облегчённо вздохнул. «Готов-готов! Готов-готов!» – ритмично подтверждали колёса поезда железным языком.

Алесь прошёл в свой вагон. Долго и тщательно мыл руки в туалете. Ополоснул лицо: прихлынул жар к голове. Зашёл в купе. Старушки, предусмотрительно запрятав сумки с документами и деньгами под подушки, тревожно посапывали. Алесь повалился на верхнюю полку и проспал двенадцать часов кряду. Снилось, что мама вернулась после проверки документов начальником эшелона и они втроём с Павлинкой сели пить чай.

Проснулся Алесь оттого, что стояли. Выглянул в окно. «Свеча» – значилось на обшарпанном здании вокзала.

– Две минуты всего стоим, – любезно оповестила Алеся одна из старушек. – Полежи ещё минут пять, потом туалет откроют.

– Спасибо, – отозвался он. – Вам кипятку для чая принести?

Сходил до титана. Зашёл в туалет, умылся. Посмотрел в зеркало: сон практически сгладил следы вчерашней попойки. Возвращаться в вагон-ресторан было противно, и Алесь решил дождаться следующей крупной станции и купить съестного у уличных торговок.

От нечего делать вышел в тамбур. У дверей стояла молодая женщина в чёрной кожаной куртке и таких же штанах. Курила. Она взглянула на него без страха и удивления. Молча протянула пачку.

– Спасибо. Не курю.

Женщина оглядела Алеся с ног до головы, оценивая его ладную фигуру в камуфляжной форме.

– Военный?

– Бывший.

– Спецназ?

– Возможно. Какие-то приметы?

– Взгляд жёсткий, острый, как будто вы намереваетесь

кого-то зарезать.

– Вас, кого же ещё? – усмехнулся Алесь. – Больше никого в тамбуре нет.

– Слабую, беззащитную женщину? Просто так, ничего не требуя?

– Вы не похожи на такую.

– Приметы?

– У вас прищурный взгляд, как будто вы намереваетесь в кого-то всадить пулю.

Женщина тряхнула белокурыми волосами и засмеялась. Протянула руку.

– Анне. Не Анна, Анне. Это эстонское имя.

– Алесь.

– Нежное имя. Соответствуете?

– Да я просто облако в штанах!

– Не цитируйте, не к месту. Вы один?

– Нет. Со мной едут две старушки-погремушки.

– Я имею в виду жену или подругу-спутницу.

– Нет, я один. Не женат, не состоял, не привлекался, – горько улыбнулся Алесь.

– И я. Куда едете?

– Есть такой сибирский город – Лесогорск.

– О-о! Так это и моя конечная. Живёте там?

– Нет. Жил некоторое время… В детстве… Очень давно, сорок лет назад.

– Решили поглядеть на родные места?

– Скорее, спокойно встретить старость.

– А едете к родственникам, к друзьям?

– К другу. Но он живёт в Осикте, далеко от Лесогорска, так что мне ещё до него добираться.

– Вы отвечаете с такой откровенностью незнакомому человеку. Вы меня удивляете!

– Не привык врать, когда дело касается моей личной жизни, а не службы.

– Вы посерьёзнели, Алесь. И это мне нравится. Хотите поболтать?

– Здесь?

– Пойдёмте ко мне в купе. Я там одна. Только ставлю условие: дайте слово, что не будете приставать. Я не в форме.

– Кэсээм, – сказал, улыбаясь, Алесь знаменитую клятву Фильки Жмыхова и щёлкнул себя большим пальцем по зубам.

– Где-то я уже это слышала, – посерьёзнела Анне. – Но без шуток! Малейшее движение с вашей стороны – и всажу вам стилет в пузо.

– Приятная перспектива.

– Я вас предупредила.

Анне размещалась в маленьком купе с двумя полками в начале вагона. В купе густо пахло цветочными духами.

– Вы голодны? – осведомилась Анне.

– Ещё не завтракал.

– Понятно!

Анне достала из походной сумки палку копчёной колбасы, буханку белого хлеба, коньяк, плитку шоколада, пару яблок и две миниатюрные хрустальные рюмочки.

– Будем по чуть-чуть, чтобы сразу не окосеть.

– За красоту импровизированных встреч, – Алесь поднял свою рюмку и нежно прикоснулся к рюмке Анне.

– Красивый тост!

– Ну, так кто вы и что вы? – спросил Алесь, кромсая колбасу армейским ножом.

– Тружусь в администрации области. Первый секретарь в приёмной губернатора, – торжественно объявила Анне и рассмеялась.

– Нравится? – поинтересовался Алесь, наливая по второй рюмке.

– А тебе работа не нужна? – внезапно перейдя на «ты», вопросом на вопрос ответила Анне.

– У меня, – замялся Алесь, – узкая специализация.

– В губернаторскую охрану нужен человек. Могу замолвить словечко, – подмигнула спутница.