Буря мечей. Книга 2

Джордж Мартин

– Да, знаю. Лилли говорила, что будет мне женой... но я объяснил ей, что такое присяга. Не знаю, опечалило это ее или обрадовало, но я ей сказал. – Сэм проглотил слюну и спросил: – Джон, может ли ложь быть оправдана... если ты лжешь с благой целью?

– Думаю, это зависит от лжи – и от цели. Тебе бы я не советовал. Ты не создан для лжи – сразу начинаешь краснеть и заикаться.

– Это верно, но в письме у меня лучше получается. Я тут подумал: когда здесь все немного уляжется... не отправить ли мне Лилли в Рогов Холм? К моей матери и сестрам... и к-к отцу. Если Лилли скажет, что ребенок мой... – Сэм снова покраснел до ушей. – Мать примет его, я знаю. И Лилли найдет

какое-нибудь место – в замке служить не так тяжело, как работать у Крастера. А лорд Р-рендилл... он ни за что в этом не признается, но ему будет приятно, что у меня родился бастард от одичалой. Приятно будет узнать, что я хотя бы в этом мужчина. Он сказал мне как-то, что я умру девственником, потому что ни одна женщина не захочет... ну, ты знаешь. Так вот, Джон, если я напишу такое письмо, хорошо ли это будет? Если мальчик...

– Вырастет бастардом в замке своего деда? – Джон пожал плечами. – Главным образом это зависит от твоего отца и от самого мальчика. Если он пойдет в тебя...

– Так ведь он не мой сын, а Крастера. Ты видел старика: он был крепок, как старый пень, да и Лилли сильнее, чем кажется с виду.

– Если мальчик научится владеть мечом и копьем, то место в домашней гвардии твоего отца ему по крайней мере обеспечено. Некоторые бастарды становятся даже оруженосцами, и их потом посвящают в рыцари. Только вот сумеет ли Лилли поддержать твою ложь? Судя по твоим рассказам о лорде Рендилле, он будет очень недоволен, если ваш обман раскроется.

У входа в башню тоже стояли часовые, на этот раз люди короля – Сэм быстро научился различать их. Люди короля, как и все прочие солдаты, благочестием не отличались, зато люди королевы всей душой веровали в Мелисандру Асшайскую и ее Владыку Света.

– Снова пойдешь упражняться? – спросил Сэм, когда они шли через двор. – Разумно ли так напрягать свои силы, пока нога еще не совсем зажила?

– А что мне еще делать? – пожал плечами Джон. – Марш не отправляет меня на службу – боится, что я предатель.

– В это очень мало кто верит, – сказал другу Сэм. – Только сир Аллисер и его друзья. Другие братья знают, в чем правда. И король Станнис тоже, могу поспорить. Ты принес ему Рог Зимы и сына Манса-Разбойника.

 

– Я всего лишь охранял Вель с ребенком от мародеров, пока разведчики нас не нашли. В плен я никого не брал. Король Станнис держит своих людей в узде, это ясно. Он дает им пограбить немного, но я слышал только о трех изнасилованных женщинах, и солдат, виновных в этом, всех оскопили. Так вот: я не убил никого из одичалых, когда они обратились в бегство. Сир Аллисер ставит мне в вину, что я обнажил меч лишь для того, чтобы защитить наших врагов. И что я не убил Манса потому, что был с ним в сговоре.

– Мало ли что говорит сир Аллисер. Все знают, что он за человек. – Благодаря своему высокому происхождению, рыцарскому званию и долгим годам службы сир Аллисер вполне мог претендовать на место лорда-командующего, но почти все, кого он обучал, будучи мастером над оружием, питали к нему сильную неприязнь. Его имя все-таки вошло в список, но став всего лишь шестым в первый день и отодвинувшись еще дальше во второй, он отказался от участия в пользу Яноса Слинта.

– Все знают, что сир Аллисер – рыцарь знатного рода, рожденный в законном браке, а я – бастард, убивший Куорена Полурукого и деливший постель с одичалой. Оборотень – вот как меня называют. Какой, спрашивается, из меня оборотень без волка? Призрака я даже во сне больше не вижу. Мне снится только крипта и каменные короли на своих тронах. Иногда я слышу голоса отца и Робба – они будто бы пируют, но между нами стена, и я знаю, что мне нет

места рядом с ними.

Да. Живым нет места на пиру мертвых. Сердце Сэма разрывалось из-за того, что он вынужден молчать. Бран жив, Джон, хотелось сказать ему. Он вместе с друзьями едет на север верхом на громадном лосе, чтобы найти в чаще Зачарованного леса трехглазую ворону. Это звучало так, что порой Сэм думал, что это просто сон, внушенный ему голодом, страхом и лихорадкой. Но он бы и сон рассказал Джону, если бы не данное им слово.

Трижды он поклялся хранить тайну: самому Брану, этому странному мальчику Жойену Риду и, наконец, Холодным Рукам.

– Весь мир думает, что Бран мертв, – сказал Сэму, прощаясь с ним, его спаситель, – не будем же тревожить его кости и посылать погоню вслед за нами. Поклянись, что будешь молчать, Сэмвел из Ночного Дозора. Поклянись жизнью, которой обязан мне.

...Расстроенный Сэм переступил с ноги на ногу и сказал:

– Никогда лорда Яноса не выберут лордом-командующим. – Это было лучшее и единственное утешение, которое он мог предложить Джону. – Не бывать этому.

– Дурачок ты, Сэм. Раскрой глаза. С каждым днем это все ближе. – Джон откинул волосы со лба. – Может, я ничего не знаю, но это знаю точно. А теперь извини – мне не терпится отдубасить кого-то мечом.

Сэм посмотрел, как Джон идет к оружейной и учебному двору. Он проводит там почти все свое время. Сир Эндрю погиб, сиру Аллисеру ни до чего нет дела, поэтому в Черном Замке не стало мастера над оружием, и Джон взял на себя обучение самых зеленых новобранцев: Атласа, Коня, колченого Хор-Робина, Эррона и Эмрика. Когда же они заняты по службе, он часами упражняется один с мечом, щитом и копьем – или сражается со всяким, кому придет охота.

«Дурачок ты, – звучало у Сэма в ушах всю дорогу к дому мейстера. – Раскрой глаза. С каждым днем это все ближе».

Неужели Джон прав? Чтобы стать лордом-командующим Ночного Дозора, нужно набрать две трети голосов от общего числа братьев, между тем после девяти дней голосования ни один из претендентов даже близко не подошел к этому рубежу. Лорд Янос, правда, впереди – он обошел сперва Боуэна Марша, а потом Отелла Ярвика, но все еще сильно отстает от сиров Денниса Маллистера из Сумеречной Башни и Коттера Пайка из Восточного Дозора. Один из них будет новым лордом-командующим, внушал себе Сэм.

У дверей мейстера Станнис тоже поставил стражу. Внутри было душно и тесно от множества раненых: черных братьев, людей короля и людей королевы. Клидас сновал среди них с кувшинами козьего молока и сонным вином, сам же мейстер еще не вернулся от Манса-Разбойника, которого навещал каждое утро. Сэм повесил свой плащ на стену и стал помогать. Но все время, пока он подавал, наливал и менял повязки, слова Джона не давали ему покоя. «Дурачок ты, Сэм. Раскрой глаза. С каждым днем это все ближе».

Сэм трудился целый час, пока не пришло время кормить воронов. По пути на вышку он остановился, чтобы свериться с последним подсчетом голосов. В начале выборов предлагалось больше тридцати имен, но многие отказались, когда стало ясно, что победы им не одержать. На прошлый вечер претендентов оставалось семеро. Сир Деннис Маллистер набрал двести тринадцать марок, Коттер Пайк – сто восемьдесят семь, лорд Слинт – семьдесят четыре, Отелл Ярвик – шестьдесят, Боуэн Марш – сорок девять, Трехпалый Хобб – пять и Скорбный Эдд Толлетт – одну марку. Не иначе как Пип с его глупыми шуточками. Сэм просмотрел итоги прошлых дней. Сир Деннис, Коттер Пайк и Боуэн Марш с третьего дня постоянно теряли голоса, Отелл Ярвик начал отставать с шестого, и только лорд Янос Слинт день ото дня шел в гору.