Бык в западне
Шрифт:
Внимательно и пристально следил, только не хотел этого показывать.
— Скоро, дядя Валя. Скоро пойдем, — в который раз повторил Куделькин. — Еще минут десять… Ну, отсилы пятнадцать… Вот допьем пиво и пойдем. Хотите еще пива?
— Я выпил уже три банки.
— Выпейте еще одну. Жарко.
Конечно, Куделькин чувствовал себя виноватым,но, похоже, ему очень надо было задержаться перед гостиницей.
— Правда, красиво? — спросил он. — Обь, набережная… Мы ведь не где-то сидим, дядя Валя, а на берегу Оби. Великая река. Даже очень. Помните школьный учебник? Обь с Иртышом вторая по длине река в мире.
Что он несет? — подумал Валентин. Зачем он врет все время? Кто ему так насолил, что он не может без вранья? И Джону наврал, и мне врет. Не пахнет бизнес компьютерной фирмой. У него свои занятия. Какие-то особенные занятия. Я, кажется, ему мешаю. Он не хочет сказать это прямо, но чем-то я ему мешаю.
— Это и есть твой бизнес?
Куделькин натянуто рассмеялся.
— У каждого свой бизнес, — напомнил он Было видно, что Куделькин откровенно тянет время. — Мой бизнес вам, кажется, не нравится, дядя Валя, но это не означает, что он плох. Бизнес есть бизнес. Мой не лучше и не хуже любого другого. Сейчас все занимаются бизнесом. В конце концов, нашему поколению выпал хороший шанс. И мы его не упустим. Вот, если хотите о бизнесе… Весной я летал в Москву. Так случилось, что меня не встретили в аэропорту. Я должен был прилететь во Внуково, именно там ожидала меня машина, но аэробус посадили в Домодедове. Погода… То да се. Дело, в общем, несложное. Трудно ли из Домодедова добраться до Сокола? Какая разница? Не успел я выйти на площадь, как извозчики так и кинулись на меня со всех сторон.
Валентин неопределенно кивнул.
Действительно, сложное дело… Добраться до Сокола…
Но иронизировал Валентин зря. Куделькин надолго запомнил тот день.
В весенней Москве было ветрено, серо. Тянуло холодком. Стриженный наголо частный извозчик в черной кожаной куртке, в черных джинсах, с черной узкой ленточкой через лоб, первым ухватил Куделькина за рукав:
— В Москву по счетчику!
— Это что получается?
— А пятнадцать тыщ за версту.
— Круто, — покачал головой Куделькин. — Выбрасывать за сорокаминутную поездку пол-лимона Чтоб ты других так катал!
— Кусается? — нисколько не обиделся извозчик. Чем-то, наверное, Куделькин ему понравился — Нет проблем. Я тебя передам Коляне. Коляна у нас альтруист. Он почти не дерет с людей. Он, можно сказать, развращает клиентов. Ума не приложу, почему мы терпим Коляну? — И крикнул в толпу: — Коляна! Вот добрый хлопец! Подбрось доброго хлопца до Москви!
Лениво подошел небритый альтруист Коляна в вязаной шапочке, тоже в потертой коже, весь плотный какой-то, уютный. Поинтересовался:
— За соточку?..
— За соточку. Поедем, — согласился Куделькин.
— Ну иди вон к той белой «шестерке», — лениво распорядился альтруист. — А я сейчас. Прихвачу попутчика.
И исчез.
Появился Коляна уже не один, а в компании с двухметровым верзилой в темно-синем шерстяном пальто. На пальце массивный перстень. Морда у верзилы была круглая, усатая, но дружелюбная, улыбчивая, как у моржа. Он бесцеремонно осмотрел Куделькина с головы до ног:
— Бизнес?
Куделькин промычал что-то неопределенное, однако верзила от него не отстал:
— Производишь что-то?
— Да так… Компьютеры… — неохотно пояснил Куделькин. — Только, конечно, продаю, а не произвожу…
— Ну ты сказал Продаешь!.. Перепродаешь, конечно, — уточнил верзила. Бесцеремонно, но со скрытым уважением. — Люблю. Нужное дело. Двадцать первый век на носу. — И спросил: — Если ты такой крутой, чего тебя не встретили?
— Да вот не связалось что-то.
— Бывает.
И тут наконец снова появился альтруист Коляна в вязаной шапочке. Новости он принес неважные
— Мужики, видите? Машину мою зажали со всех сторон Пока соседи не разбегутся, не выеду.
— И чего ж нам теперь? — удивился верзила.
— Да ничего, — ухмыльнулся альтруист. — Просто пересажу вас к одному своему корешу.
— А он за какие деньги повезет?
— Да за те же самые.
Не успели они усесться в машину, как прибежал еще один пассажир — пухлый всклокоченный мужичонка с портфелем в руках.
— Миленькие, хорошенькие, довезите до Москвы! Мне срочно! Вечером улетать обратно!
— Нам-то что? Чего ты нас просишь? — уже сердясь, хмыкнул верзила. — Ты водилу проси, а не нас.
А водила уже кивнул. Садись, мол. Ему, водиле, лишняя сотка никогда не помешает
И Куделькин кивнул.
Ну, пассажир и пассажир. Одним больше, одним меньше. Хрен с ним. Он как-то не придал значения тому, что все его попутчики едут из аэропорта налегке. Совсем налегке. Поудобнее устроился на заднем сиденье за креслом водителя.
Тронулись.
И тут подбежал еще один:
— Эй, шеф! До метро! Полтинник!
Тут уже и Куделькин не выдержал:
— Какого черта? Договаривались ехать вдвоем, а теперь под завязку.
— Да ладно ты! — укорил Куделькина водила. — Мне ж тоже надо заработать. У вас бизнес, и у меня бизнес.
Короче, потеснились, уселись, поехали.
Куделькин откинулся на спинку сиденья, раздумывая — подремать или не стоит? Но подремать не пришлось.
— Господа, — вдруг с дрожью в голосе обернулся с переднего сиденья пухлый с портфелем. — Такое дело, господа. Пригнал в Москву два вагона квашеной капусты. Пальчики оближешь, какая вкусная! С брусничкой, не просто так. А вы, вижу, люди тертые. Может, поможете растолкать? С брусничкой капуста вкусная. Точно, пальчики оближешь. Погода, сами видите, плюсовая. Раскиснет все к такой матери… А? Есть связи? Договоримся по-человечески? Вы позвоните туда- сюда. Есть же интересующиеся люди? А? Какие дела? В долгу не останусь. Слово твердое. Как на духу. А то мне совсем хана. У меня ж овощная база. Не верну кредиты — убьют.
Верзила презрительно оттопырил губу.
— Ну ты совок! Кто же так бизнес делает? Ты сначала договорись со сбытом, а потом вагоны гони.
— Да какой нынче бизнес? — включился в разговор третий пассажир, с виду совсем простой, похожий на обыкновенного технаря. — Нет нынче никакого бизнеса.
— А что есть? — удивился пухлый.
— Да одни налоги, — сказал технарь. — С такими налогами можно только воровать. С такими налогами нормальным производством не займешься.
— Налоги как налоги, — пожал плечами верзила. — Конечно, надо бы снизить, кто ж против? Только я вот, например, честно отстегиваю государству восемьдесят четыре процента!