Бысса. Лавровы. Про любовь. Отчет о творческой командировке

ГЛАВА 1

Председателю Московской гильдии сценаристов в 1980-90 гг.

Одельше Александровичу Агишеву с извинениями и благодарностью

от кинодраматурга Сергея Бойко

Материал, собранный в результате творческой командировки, состоявшейся в октябре 1988-го года, как отчет о проделанной работе, тридцать лет спустя. Лучше поздно, чем никогда!

Уважаемый Одельша Александрович!

После окончания ВГИКа, вдохновленный своей давнишней экспедицией на Семипалатинский ядерный полигон в бытность мою работником филиала киностудии Министерства обороны СССР, я сочинил в 1987-м году маленькую изящную повесть под названием «День “Д”», основанную на некоторых документальных фактах о тех событиях. Отдавая дань маньеризму и скрываясь от возможной ответственности, я решил, что у этого произведения должны быть два вымышленных автора: Лавров и Порфирий. Эти имена в скором времени объединятся в одно – Порфирий Лавров – и добавят себе титул «Неунывающий». Так родится на свет перманентный персонаж некоторых моих сочинений – Порфирий Лавров Неунывающий. Мой друг Александр Нехорошев впоследствии определит его как «аlter ego» Сергея Бойко, то есть меня, и будет до некоторой степени прав.

На самом деле такое имя носил мой дед по материнской линии – Лавров Порфирий Павлович. Он умер в 1943 году в колон-поселке в Амурской области. Туда он попал из села Емаши, Новобелокатайского р-на Башкирской АССР, проделав сложный путь вместе со всем своим многочисленным семейством: сначала, в 1929-м году, в Анжеро-Судженские копи как раскулаченный кулак, а оттуда – за Байкал, в Амурскую область, уже как враг народа.

В 1988-м году я побывал в поселке Бысса Амурской области, где теперь проживали Лавровы, направленный Вами в те края по моей заявке в творческую командировку для сбора материала.

ГЛАВА 2

«ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ, или ЛЫКО В СТРОКУ»

Опыт самокритики

На большом самолете я долетел до Благовещенска, потом маленьким самолетом – до Февральска и, наконец, автобусом доехал до поселка Бысса. Старший брат моей матери, Георгий Порфирьевич Лавров, отмечал в тот год свое семидесятилетие и был несказанно рад увидеть в своем доме племянника из Москвы.

Материал я собрал, но сценарий так и не был написан. Как предупредили меня в бухгалтерии Союза кинематографистов, главным документом после этой поездки должен был стать не сценарий, а отчет об использовании выделенных средств. Для этого было необходимо сохранять все проездные и иные билеты и билетики, включая билеты в баню и кинотеатр, чеки за мороженое и пиво и даже ресторанные счета. Мне это понравилось. Так я и поступил. Все эти документы были аккуратно подклеены к листам формата А-4 и сопровождены пространными разъяснениями по поводу. Мой отчет имел успех среди работниц бухгалтерии.

Тридцать лет спустя пришла пора оформить отчет творческий.

Нет никаких оправданий тридцатилетнему молчанию!

Но лучше поздно, чем никогда…

С тех пор прошло немало лет, но инфа на Яндексе подтверждает, что ничего с тех пор не поменялось: стоят на своих местах Благовещенск (широта 50° 15' 30'' N, долгота 127° 32' 6'' E), Февральск (широта 52° 27,25' N, долгота 130° 51,94' E), Бысса (широта 52° 24' 20'' N, долгота 130° 31' 32'' E).

11 окт. 1988 г., вторник

Я летел в Благовещенск в изумительном раздрае! К этому времени я в очередной раз расплевался и разошелся с Натальей Петровной, своей второй супругой, и страдал от ревности-любви и беспредельной жалости к самому себе. До такой степени, что непрерывно должен был до крови ковырять эту свою невыносимую болячку, выворачиваться наизнанку и терзать бумагу горьким стихоплетством. Я никак не мог остановиться и успокоиться. А напоследок накатал в дневнике следующее: «Завтра, 11 октября, будет вторник, улечу на Восток». И дальше:

Больше всех я люблю себя,

Больше всех я себя жалею,

Жду мороза и января,

Самый мертвый среди деревьев.

Им, деревьям, жить и жить еще,

Распускать по весне балагур-листву,

А моей жизни черенок-нить

Пересох-умер. На ветру –

Я последний болтаюсь на дереве лист,

Все мои сорвались, растоптаны,

В грязь лицом, под каблук, вниз,

Под метлу и в огонь безропотно!

Не хочу я в общую кучу!

Я дождусь мороза и снега.

Я его никогда не видел.

Я могилы братские предал…

Вот и снег! Вот и снег! Навалился!

Отрываюсь! Лечу, лечу!

Я куражусь, кружусь… Кружился –

И упал у гроба без чувств!

На живые мои глаза

Две снежинки легли пятаками…

Нету сил… Нет, кому сказать,

Как собою я стал обманут.

На этой «теплой» ноте я и отправился на Восток, в Амурскую область, в маленький поселок Бысса, навестить старшего брата моей мамы, Георгия Порфирьевича Лаврова, и его супругу Прасковью Емельяновну, которую все местные бабы почитали колдуньей, не любили, побаивались и уважали.

Промежуточная посадка. Красноярск – новый аэропорт, табло еще не работает, только громкая связь, по которой диктор настойчиво-усталым женским голосом, в который уже раз взывает:

– Товарищ Чиполлино, срочно пройдите к стойке регистрации!

Пассажиры весело переглядываются в поисках лукового персонажа детской сказки итальянского писателя Джанни Родари. Неожиданно со скамейки встает молодая женщина и смущенно произносит:

– Моя фамилия Чепалина!

В Благовещенске пришлось два дня дожидаться самолета на Февральск.

Я гулял по набережной, а за рекой по китайской набережной города Хайхэ прогуливались со своими женами и детьми китайцы, которых за этой рекой было больше одного миллиарда человек.

Благовещенск. Чтобы купить билет на самолет, надо получить талон на разрешение у дежурного администратора с указанием рейса и места. После этого в кассе выдают билет на этот рейс и это место.

В магазинах Благовещенска есть то, чего сейчас нету в Москве: например, мыло и импортная зубная паста за 35 копеек…