Быть подлецом
Шрифт:
Они простились накануне Троицы, и в последний день, который Донован провёл в Кэндлвик-хаусе, он стал свидетелем скромных свадебных приготовлений: планировалось только двойное венчание и тихий семейный ужин, после которого мисс Элизабет Бреннан предстояло стать хозяйкой Грант-Холла, а мисс Дороти Грант - войти молодой госпожой в Кэндлвик-хаус. Слуги суетились и готовили спальню молодых, взбивали перины и прикрепляли новые парчовые занавесы к балдахину огромной двуспальной кровати новобрачных.
Донован счёл свой приезд в Шеффилд удачным. Он заработал вполне достаточно, чтобы при скромной жизни не знать нужды в течение целого года, кроме того епископ Корнтуэйт снабдил его рекомендательными письмами в соседнюю епархию в Солфорд, к епископу Герберту Вону, тоже искавшему витражного мастера.
Чарльз простился с городом, побродив напоследок по ставшим уже знакомыми улицам, простился и с миссис Голди, на прощание по-матерински расцеловавшей его. Загрузил свой саквояж новыми вещами, а большой, купленный в Шеффилде сак - портретом Бреннана, папками с набросками и живописными принадлежностями.
Выехал он из Шеффилда утром, почти на рассвете.
К своему немалому удивлению, на станции Донован увидел знакомого человека: безошибочный глаз живописца уловил знакомый абрис спины и густой рыжеватой шевелюры. Тот обернулся - и Чарльз узнал Мэтью Лорримера. Мэтью, надо сказать, тоже узнал художника, хоть видел его в Кэндлвик-хаусе не более двух раз. Они поздоровались. Физиономия камердинера лучилась довольством, он сообщил Доновану, что отпущен господином к себе в Холлингворт - жениться.
– Но уже в среду - назад, господин долго без меня не обойдётся.
– А как же ваша жена?
Лорример улыбнулся.
– Мистер Бреннан сказал, она будет горничной у его супруги, леди Дороти Бреннан, и обещал, что будет платить ей, как платил Джейн Лидс. А та уедет в Грант-Холл с госпожой Элизабет.
Донован вежливо поинтересовался:
– А вы давно служите у Бреннанов?
– Без малого десять лет.
– В последний год в Кэндлвик-хаус было невесело, - заметил Донован.
Однако его собеседник с ним не согласился.
– Почему? Старого хозяина, мистера Ральфа жаль, конечно, но мистер Райан ему не уступит. Настоящий хозяин. Истинный джентльмен.
– Но смерть несчастных братьев мистера Райана, мисс Ревелл... Хэдфилдов...
Лорример пожал плечами.
– Это вина мистера Ральфа, так я полагаю, - деловито бросил он уверенным голосом, появляющемся, как заметил Чарльз у самых вышколенных слуг, когда им случается обсуждать господские дела, - но и господа, конечно, разумны не были, - спокойно отметил Мэтью, - ведь поначалу твёрдо было договорено, что мисс Элизабет выйдет замуж за мистера Хэдфилда, а мистер Райан - женится на мисс Энн. Хорошо все задумано было. Умно. Сами посудите: мистер Хэдфилд приобрёл бы к своим трём тысячам годовых ещё две с половиной тысячи - доход с приданого мисс Бреннан, а потом, лет через пять-десять, после смерти графа Хэдфилда - и титул получил бы, и ещё добрых пять тысяч годовых. Живи да радуйся! И мисс Элизабет - она ведь влюбилась в мистера Хэдфилда, нравился он ей очень.
Так нет же!
– на физиономии Лорримера обрисовалась тень презрительного недовольства, - тут, откуда ни возьмись, прибыли эти сестренки Ревелл. Вы ж, я понимаю, не знаете тетку Винни, мамашу их, а она спала и видела пристроить одну из своих дочурок-нищенок в жены мистеру Райану, она и мистеру Ральфу вечно досаждала, деньги клянчила, то на фортепьянах девочек обучить, то по-французски. Да зачем этим девицам в Уистоне французский, помилуйте?
– глаза Лорримера иронично блеснули, - с сороками картавить?
Донован не знал, что на это ответить, просто развёл руками. Мэтью Лорример же оживлённо продолжал рассуждать о господских делах.
– И что же вы думаете? Девицы эти, как приехали, проходу мистеру Райану не давали: то в коридоре попадутся, то в холле, в парк он выйдет - они тут как тут, пойдет на конюшню - а они уже там вертятся. Видимо, мамаша им указание дала - обольстить мистера Райана во что бы то ни стало.
– Но мистер Райан на такое не способен, - пробормотал Донован.
– Конечно, - с готовностью согласился Лорример, брезгливо сощурившись, - попасться в сети к трём провинциалкам - это кем быть надо? У мистера Райана - голова на плечах, а не горшок с отрубями, как у некоторых, - твёрдо кивнул Лорример, - однако тут эта вертихвостка, мисс Кетти, начала крутиться вокруг мистера Хэдфилда, видимо, хотела, чтобы мистер Райан взревновал, - глаза Лорримера иронично блеснули, - умно, ничего не скажешь. Да только, воля ваша, мистера Райана это взбесило: не для того он в Кэндлвик-хаус Хэдфилдов принимал да расшаркивался перед ними, чтобы судьбу нищих кузин устраивать. Да и мисс Элизабет как заметила это - тоже разгневалась. Вы только подумайте: бедная родственница из Уистона пытается перебежать дорогу госпоже! Это мыслимо ли?
– чувствовалось, что Лорример всерьёз возмущён подобным нахальством.
Донован внимательно слушал, одновременно ощутив, как в груди резко заколотилось сердце.
– Однако мистер Райан сестрицу-то успокоил. Слово ей дал истинного джентльмена, что не допустит, чтобы мистер Хэдфилд женился не на ней. Слово он своё держит! Истинный джентльмен. В ту же ночь он мисс Кетти на сеновал опрокинул, на следующий день - мисс Летти оприходовал. Стал им обеим безделушки дарить, шляпки там, цепочки да кулончики. Заметив это, взбесилась мисс Шарлотт. Она-то себе цены сложить не могла, старшая она к тому же, а тут сестрички её обошли в битве за принца-то на белом коне. Ну, мистер Райан не стал обижать мисс Шарлотт. Переспал и с ней.
Донован молча слушал. Сказать ничего не мог. Язык его прилип к гортани.
– Тут, однако, конфликт у мистера Райана случился с дядюшкой Джо. Тот, не будь дурак, заприметил, что Райан девицу эту, Летти, на конюшне в хвост и в гриву отделывает...
С трудом сглотнув, Чарльз спросил:
– Мистер Джозеф шантажировал его?
– Что?
– опешил Лорример, - Джо? И не думал даже. Мистера Райана?
– он покачал головой, - его не пошантажируешь. Клянчить Джо начал, ныть и канючить, и всячески досаждать мистеру Райану. 'Почему это у него, мистера Райана, три бабёнки, а у него, дядюшки Джо, кроме перезрелой горничной Мэйбл, - ничего? Где справедливость, мол? Где честь и совесть, где уважение к старшим? И это, мол, поведение истинного джентльмена?'