Быть собой
Шрифт:
Элаикс, взревев, метнулся вперед, размахивая засовом. Его напор был столь силен и внезапен, что стражники стушевались и начали отступать.
— Как дела? — усмехнулся Элаикс, оказавшись возле товарищей.
— Просто превосходно, — обворожительно улыбнулся ему Философ, перерезавший горло раненому противнику. — Просто замечательно. Но ты молодец, командир, вовремя успел.
— Да уж, — буркнула Эльра, зажимая рукой раненое плечо. — Едва-едва.
Больше они поговорить не успели — противники перегруппировались и сделали то, что следовало совершить с самого начала — спустили с цепей собак. Десятка полтора огромных лохматых тварей с оскаленными
Псины врезались в толпу рабов, расшвыривая людей во все стороны и хватая каждого, кто попадался на пути. Но не все удовлетворились легкой добычей — одна из собак ринулась прямо на Элаикса и подпрыгнула, чтобы впиться тому в горло.
Он уже видел ее бешеные глаза, ощущал зловонное дыхание, и понял, что не успеет отмахнуться, когда в бок твари вонзилась стрела и та, жалобно заскулив, рухнула на землю.
— Ты мой должник, — раздался откуда-то сбоку голос Инатора.
Элаикс обернулся, и увидел молчаливого воина, удобно расположившегося в сторонке. Он уже натягивал тетиву, намереваясь пустить следующую стрелу. Видимо, плохое освещение не слишком мешало Инатору целиться.
Юноша хрипло рассмеялся и скомандовал товарищам:
— В бой, прикончим их всех!
Он шел первым, орудуя засовом, который оказался на удивление удобным оружием. Чудовищной силы удары оставляли от противников лишь мокрое место, все руки и грудь были красными от крови, Элаикс слизывал соленую влагу с губ и смеялся, точно безумный, и татуировка на его руке пульсировала в такт биению сердца.
Это было так упоительно! Так прекрасно! Элаикс никогда в жизни не чувствовал себя настолько живым, целым. Какая-то часть его сознания понимала, что происходит нечто странное, если не сказать — страшное, но сейчас ему было наплевать на все. Сила, подаренная то ли чудовищным ежом, то ли монстром, сидящим на скале, била через край и позволяла сокрушать любого противника, подошедшего на расстояние удара. Сам того не замечая, он стал центром, вокруг которого группировались восставшие рабы и освободившие их разбойники.
Не было ни правильного строя, ни команд, ни военных хитростей. Лишь толпа озлобленных, готовых на всё людей с одной стороны, и остатки отчаянно боровшихся за свои жизни угнетателей — с другой.
Собаки, которых так опасался Грантар, не сыграли сколь-нибудь важной роли, их попросту смяли массой — одуревшие от злости рабы бросались на животных с палками, камнями и просто голыми руками. Такова же была судьба и надзирателей с вольноотпущенниками. Но и это прошло мимо упивавшегося схваткой Элаикса. Детали он вспоминал уже много позднее.
Что-то громыхнуло и Элаикса отбросило назад. Он моргнул — пелена кровавой ярости немного сползла, и в голове прояснилось. Еще один взрыв.
— Что это такое? — юноша ошалело огляделся по сторонам.
— Проблемы, — совершенно спокойно заметил Философ, с трудом поднявшийся с колен. — Смотри.
И он указал на двери поместья, из которых появился невысокий мужчина с надменным лицом чистокровного фарийца.
— Склоните головы и останетесь живы, — произнес он, оглядывая притихших людей. Руки мага были заняты — в них пульсировало живое пламя, готовое вот-вот сорваться в сторону взбунтовавшихся рабов, и люди Элаикса, равно как и спасенные узники, с ужасом начали отступать вглубь двора.
Маг усмехнулся и сделал шаг вниз, затем еще один и еще. Он
Вокруг чародея стали собираться выжившие защитники дома и Элаикс понял, что ждать больше нельзя — чароплета необходимо остановить любой ценой, иначе все его начинание пойдет прахом.
— Не знаю, откуда ты тут взялся, — прошептал юноша, — но я отправлю тебя в подземный мир.
Не говоря ни слова, он ринулся вперед.
— Глупец, — фыркнул маг и метнул пламя вперед.
Чародей был быстр, очень быстр, однако Элаикс ожидал нечто подобное, он нырнул, одновременно с этим швыряя свой засов вперед.
Волосы опалило, а кожа на лице потрескалась от нестерпимого жара, но это было мелочью. Упав на землю, юный воин сгруппировался, перекатился, и уже спустя мгновение был подле врагов, разбросанных в стороны могучим ударом деревянного бруса.
Маг, успевший каким-то способом защититься, растерялся. Ненадолго, но Элаиксу большего и не требовалось. Жаркая волна ненависти затопила его, и юноша, вновь издав страшный боевой клич, рванул с пояса короткий меч, который и вонзил в живот магу по рукоять.
Тот закричал, из его рта хлынула кровь.
— Тварь, — прошипел он, падая на колени.
— Сдохни! — взревел тимберец, вырывая свое оружие из раны, и снося колдуну голову. Затем он посмотрел на шокированных защитников. — А теперь ваш черед!
И с этими словами Элаикс кинулся на толпу вооруженных людей, размахивая своим клинком и вопя. В тон ему раздался многоголосый вопль бывших рабов, а уже спустя несколько мгновений вокруг Элаикса снова закипел страшный и беспощадный бой.
Однако враги, лишившиеся своего последнего козыря, быстро потеряли дух, и ретировались в поместье.
— Внутрь! — заорал Элаикс, указывая путь окровавленным мечом. — Добить их! Но господ взять живыми, я хочу потолковать с фарийскими скотами!
Он подождал, пока основная масса рабов окажется внутри, и вошел только после этого, окруженный своими пятью первыми последователями.
Дальнейшее напоминало избиение младенцев — потерявшие надежду на спасение враги пытались либо скрыться, либо вымолить прощение. И то и другое — совершенно напрасно. Элаикс с товарищами дочищал первый этаж, когда к нему прибежал вестовой.
— Господин, — заляпанный кровью раб выскочил из-за угла и поклонился юноше едва ли не в ноги. — Мы взяли их. Взяли хозяев!
Даже получив свободу, он еще не отучился называть своих поработителей хозяевами, и Элаикс отметил это.
«Ничего, ничего, пройдет немного времени, и я выбью раболепие из всех, кто того захочет», — подумал он.
— Отлично, — Элаикс усмехнулся и махнул рукой своим товарищам. — Пойдем, поглядим на улов.
Выживших фарийцев и их слуг собрали в большом зале, предназначенном, как предположил Элаикс, для пиров. Сюда уже набилась толпа рабов. Сам хозяин дома оказался высоким широкоплечим мужчиной, чьи волосы серебрила седина. Сейчас он, обезображенный сильным ударом по лицу, старался не выдавать боли и держался гордо. Рядом с ним, всхлипывая и обнимая дрожащую девушку, сидела очень красивая женщина в возрасте. Скорее всего, жена. За ними — двое окровавленных юношей, в которых с первого же взгляда угадывалась отцовская порода. Помимо них тут нашлось место десятку слуг обоих полов, в основном раненым. Как ни странно, среди них не было ни одного ребенка или молодой девушки.