Быть ведьмой. Трилогия
Шрифт:
— Да, мы не торопим, — улыбаясь, подтвердил полудух. — Если надо, можете подумать дня два–три, даже недельку…
— Нет, я хочу сейчас.
Видя, что все взгляды обратились к ней, Тай встала. Ее веснушчатое личико сильно побледнело, а в глазах появился лихорадочный блеск. Девушка решительно сжала кулаки.
— Я родилась… Нет, не так… Я с самого детства мечтала стать чарой, — немного сбивчиво начала она свою речь. — И всегда хотела учиться чародейству у самой великой из всех чар — уважаемой госпожи Чаклы. Это желание, ради которого
Стригой мгновенно ответил ехидной усмешкой, и девушка вновь смутилась.
— Так вот, — растерянно продолжила она, изо всех сил пытаясь как можно точнее оформить свою мысль. — Желание учиться высшему магическому мастерству было моей самой заветной мечтой всю жизнь… Но сейчас я хочу попросить о другом.
Если бы Тай видела, как вытянулось лицо полудуха, несчастная упала бы в обморок от шока. Но она смотрела не на князя, а на ведьму Чаклу. Великая волшебница сохраняла невозмутимость, но и сама поглядывала на рыжую чару с холодным любопытством.
Воцарилось глубокое молчание. Пан Седрик неестественно выпрямился, глядя только на полудуха, будто вздумал в эту минуту заклясть его на веки вечные.
— И что же вы хотите, чара Тай? — ледяным тоном спросил Стригой. — Мне все интереснее, какие же помыслы вы собираетесь вложить в одно–единственное желание.
Последнюю фразу он произнес, старательно подчеркивая каждое слово.
Но Тай действительно приняла решение:
— Я бы хотела попросить вас… Вы только не сердитесь, но… Вы должны помочь Каве разгадать тайну Златограда. Это и есть мое желание.
Девушка глубоко вздохнула, переводя дух. Выглядела она весьма жалко; казалось, еще чуть–чуть — и бесстрашная рыжая чара зальется горькими слезами, как маленькая девчушка.
— Как мило.
Чародольский Князь больше не улыбался.
— Значит, я должен помочь Каве осуществить свою же собственную заветную… хм… мечту, не так ли?
— Да–а, — прошептала в отчаянии Тай.
— Как же это мило с вашей стороны.
Не выдержав его гневного взгляда, она зажмурилась.
— И каким способом? — холодно поинтересовался князь. — Если я как раз не знаю, как это сделать.
Пан Седрик встал:
— Каве сама откроет сундук твоей матери и сделает то, что должна.
— Может, это вы победили в Чаклуне, уважаемый? — огрызнулся князь. — Пусть девушка говорит за себя.
Но Тай, уже справившись с собой, повторила за драконорогом слово в слово.
Чародольский Князь поднялся, обошел стол и приблизился к девушке.
— А как же ваша мечта, дорогая чара? — зло и насмешливо спросил он. — Имеет ли то, за что вы просите, столь дорогую цену? Во имя чего вы действуете?
Лицо Тай болезненно сморщилось, словно она проглотила пачку лимонной кислоты:
— Ради дружбы.
— Вот как? Ради той самой дружбы, которой и месяца нет, не так ли?
Тай глянула на него исподлобья, словно загнанный зверек:
— Время — понятие растяжимое!
— Вот именно, — не сводя с нее взгляда, произнес полудух. — И бросить свою мечту, мечту всей вашей жизни, под ноги… Вас используют и выкинут, дорогая ведьма. Вот такая у вас дружба… Одумайтесь, пока еще не поздно. У вас остался крохотный шанс всё–всё–всё исправить… Вы можете загадать заново…
— Нет! — воскликнула Тай, и ее голос закружился эхом где–то высоко под потолком.
Губы Чаклы тронула мимолетная усмешка. Волшебница с большим интересом прислушивалась к беседе. Впрочем, как и остальные.
— Это не только вопрос дружбы, — быстро–быстро заговорила рыжая чара. — Это и вопрос доверия. Я… я всем сердцем доверяю Каве. Она бы не задумала плохого, в отличие от… — Тай запнулась. Дернув щекой, она смущенно продолжила: — Я верю в ее цель. Она… она гораздо важнее моей… Поэтому моя мечта кажется мне маленькой рядом с тем важным делом, которое Каве взвалила на свои плечи. Я хочу помочь ей справиться… Верю, что важно дать возможность…
— Каве умрет ночью!!!
Голос полудуха громыхнул по залу не хуже настоящей грозы.
— И что вы тогда будете делать, дорогая чара? — прошептал он в абсолютной тишине. — Ваше желание пропадет впустую…
Тай беспомощно оглянулась. Но никто не спешил подсказывать. Это решение должна была принять она сама. Как победительница Чаклуна.
Где–то гулко пробили часы: раз, другой, третий… Невольно Тай подняла голову, отыскивая источник боя, и встретилась взглядом с полудухом.
В его глазах полыхали гнев, ярость, бешенство — и все из–за нее… Она пошла против самого правителя, подставила себя под удар. Второго раза он не простит.
— Я хочу, чтобы Каве разгадала тайну Златограда, — отчеканила девушка, — и вы бы помогли ей в этом, великий князь.
— Это ваше окончательное решение?
— Да.
Полудух задумался. Все присутствующие терпеливо ждали его ответа. И вскоре он прозвучал:
— Я не согласен.
Госпожа Чакла едва усмехнулась. Черный кот, задремавший на столе, лениво приоткрыл один глаз.
— У тебя нет выбора, — вежливо произнес пан Седрик. — Нарушив клятву, ты погибнешь.
— Я знаю правила, — процедил Рик Стригой. — Если ты помнишь, моя мать составляла их. Но любой закон можно обойти.
— Ты хочешь убить девушку? — продолжил драконорог. — Которая и так между небом и землей…
— Да, возможно, и не придется стараться, — с ненавистью произнес полудух. Его серые глаза потемнели, как небо перед снежной вьюгой. — Слишком много тех, кто пытается навредить мне через эту особу… А Каве — первая из них.
— Ты сам в этом виноват.
Пан Седрик встал:
— Ты проклял самого себя, когда ввязался в глупую битву с пустотой, где месть послужила тебе флагом. Ты почти умер… Но не в тот миг, когда стал полудухом, нет. Когда поклялся отомстить безвинной земле.