Бытие техники и сингулярность

Бескаравайный Станислав Сергеевич

Однако стоит взять в пример развитие артиллерии, и сразу возникает вопрос. На каких-то этапах калибры пушек росли, на каких-то уменьшались. Да, post factum легко построить диалектическую спираль развития любого устройства (что на примерах показывает, скажем, В. М. Петров), но если смотреть не на примеры проблемных случаев из истории, а на общие тенденции использования ТРИЗа, то техника воспринимается исключительно как средство достижения человеком своих целей, техносфера заведомо лишена самостоятельной цели развития. Из-за этого антропоцентрического ограничения идеи об идеальности и вепольности имеют много общего с первой волной позитивизма, с идеями Г. Спенсера о непрерывном усложнении структур окружающего мира. Английский позитивист, стремясь выявить единый закон взаимодействия материи и движения, пришел к весьма обтекаемой формулировке: «Мы нашли, что таким и является на деле закон всего цикла изменений, проходимых всяким существованием, – потеря движения и последующая концентрация, за которой со временем следует возобновление движения и последующая

дезинтеграция» [204, с. 612]. Под эту формулировку [6] Г. Спенсер с большим трудолюбием начал подгонять известные ему явления. Если английский позитивист отказался от диалектики, то Г. Альтшуллер, принимая законы диалектики, попытался свести процесс изобретения к четкому, однозначному алгоритму и расплывчатым определениям. Но такие алгоритмы в принципе невозможны, потому что требуют с помощью уже существующих понятий, уже выявленных противоречий, описания качественно новых, еще неизвестных явлений и технологий. Поэтому ТРИЗ применим скорее для рационализаторской деятельности, которую можно сравнить с решением головоломок в куновском понимании: парадигма техники, парадигма науки уже созданы, остается решить тысячу и одну прикладную задачу.

6

Этот «закон» явно не соответствует всем явлениям в природе и технике, ведь каждый читатель может вообразить, как падение скорости сопровождается не повышением, а падением концентрации. Например, при остановке сепаратора концентрация тяжелых частиц на периферии вращающегося бака немедленно начинает снижаться.

Можно сказать, что к использованию ТРИЗа в качестве инструмента прогнозирования техники есть существенные препятствия:

конечная цель рассуждений «тризовцев» задана как утилитарное решение возникшей технической проблемы. Эта утилитарность, направленность на разрешение единственного противоречия, затрудняет прогнозирование следующего поколения технических изделий, в котором будут использованы новые противоречия;

комплексы противоречий, характерные для целых индустрий, для промышленности практически не исследуются;

таблица физических противоречий, которой пользуются при решении задач, никогда не может быть завершена в силу неисчерпаемости мира. Поэтому невозможно сказать, когда ее необходимо будет дополнить⁹.

Следовательно, для создания качественных прогнозов надо отойти от узкоутилитарного тризовского метода и рассматривать комплексы противоречий: а) более системно; б) оценивать не последствия единичного изобретения, а динамику развития указанных комплексов. Основное (несущее) противоречие в любой системе выделять необходимо, но нельзя отождествлять его с тризовским «техническим противоречием» [7] . И прогноз развития техники формулировать уже на основании изменения или же консервации таких противоречий.

7

«Техническое противоречие» в ТРИЗе определяется как «единство положительного и отрицательного эффектов, обусловленное изменением или состоянием некоторой части системы» [51]. Однако это определение достаточно размыто: «изменение» и «состояние» могут определять поведение практически любой системы. А свойства «положительное» и «отрицательное» задают узкоутилитарное понимание противоречия.

Однако в прогнозировании качественно новых ступеней развития техники есть фундаментальная методологическая проблема, и попытки ее решения не прекращаются последние десятилетия. Так у Г. П. Щедровицкого в книге «Программирование научных исследований и разработок» выделяются два типа систем: нормативные, парадигмальные, которые целенаправленно развивают сложившуюся практику, и синтагматические, ситуационные, которые являются «главными и ведущими в плане совершенствования и развития» [270, с. 143]. Но прогнозирование, основанное на исследовании организационных структур научных разработок, очень зависит от конъюнктуры. Сейчас громадные средства вкладываются в повышение КПД ветро- и гелиогенерации. Но если через десять лет будет сделан прорыв в создании термоядерного реактора, то львиная доля «солнечных батарей» станет не нужна.

Налицо противоречие. Прогнозировать новые качества технологий и технических изделий необходимо. Есть примеры удачных и при том обоснованных прогнозов. Но обобщенного метода прогнозирования нет и быть не может. Потому необходим поиск новых инструментов, образов, категорий и схем, которые бы могли отразить еще не созданное качество техники.

. Отдельную методологическую сложность составляют прогнозы, основанные на математических моделях.

Еще полстолетия назад математическое моделирование сталкивалось с проблемами недостаточной мощности компьютеров и ограниченного доступа к базам данных. Эти проблемы по факту решены.

Сегодня самая очевидная сложность – можно очень легко составлять и просчитывать бесконечное количество моделей. Современный футуролог имеет дело с неограниченным множеством схожих «вариантов», которые при изменении буквально нескольких коэффициентов могут давать различные результаты. На любое состояние окружающей действительности

может быть составлено запрашиваемое количество моделей, которые дадут веер прогнозов. Апостериорная проверка этими моделями будет выдерживаться: если в их рамках «переиграть» недавние ситуации, то получится результат, очень похожий на реальность. Но постоянно появляются новые данные, часть предыдущих моделей не подтверждается при том, что оставшиеся так же выдерживают апостериорную проверку. И понять, какие из проверенных моделей адекватны, а какие при получении еще одного статистического обзора выдадут полную чепуху, сложно.

Следовательно, простая опора на «неограниченные вычислительные мощности» ведет к релятивизму моделирования и, фактически, к вариации юмовского скептицизма. Модель, исправно предсказавшая тысячу колебаний биржевого курса, может обмануть на тысяче первом расчете. Математические зависимости сами по себе, без привязки к онтологии, без практической проверки, могут обеспечить предсказание заведомо фантастического, нелепого результата.

Основная проблема в корреляции между моделью и реальностью – сложность учета будущих качественных скачков. Показательно рассуждение, которое приводят авторы книги «Законы истории: Математическое моделирование и прогнозирование мирового и регионального развития» [103, С. 266–267]. Они ссылаются на теорему Тихонова, согласно которой для математического описания системы переменными в дифференциальном уравнении можно использовать показатели с приемлемым во времени масштабом изменения. Слишком быстрые изменения вообще не учитываются, а слишком медленные учитываются как «параметры». Подобным подходом авторы пользуются для оценки демографических процессов, но сами же вынуждены ограничивать исследования. В результате достаточно громкая заявка о формулировании «Законов истории», которые действуют в очень больших человеческих общностях [103, с. 272–273], о понимании процессов Мир-Системы свелась к интересному уточнению моделей демографического развития в обществах «третьего мира» (например, в Танзании). Но прогнозирование ими дальнейшего развития Мир-Системы, человечества вообще сводится кряду вполне тривиальных утверждений о необходимости поддержки семьи государством. То есть модель позволяет достаточно уверенно прогнозировать повторение уже случившихся процессов, но качественный переход в будущем остаются загадкой.

Разумеется, существуют примеры системного подхода, основанного на более фундаментальных предпосылках – например, работы С. П. Капицы о демографии. Рассматривается модель, согласно которой рост численности населения подчиняется квадратичному закону:

/t = 2/2,

где введено время t = /, которое измеряется в условных поколениях  = 45 годам, а = (С/)0.5 = 64000 – безразмерная константа роста». «Определенная таким образом скорость роста не зависит явно от внешних условий и определена только собственными системными характеристиками – параметрами К и т. Само системное развитие динамически самоподобно и его внутренние закономерности со временем не меняются, сохраняя автомодельность роста. Только тогда, когда прирост населения на протяжении поколения или характерного времени становится сравнимым с самой численностью населения мира, возникает критический переход к другому закону роста и, как следствие, переход к стабилизированной численности населения Земли» [95, с.34].

Основанием перехода служит информационный обмен – прогресс достигает такого уровня, что информационный обмен растет без роста населения. «В этой ситуации возникает новое соотношение между развитием и ростом. Если до перехода развитие и рост были сцеплены, то в будущем развитие должно определяться другим механизмом в рамках новой парадигмы эволюции человечества» [95, с. 74]. Но вывод о стабильности населения остается парадоксальным! Почему стабильность? Ведь если информационные связи будут развиваться дальше, без прямой связи с качеством человеческих кадров, то неминуема деградация. Аналогия с лошадьми тут самая прямая: когда они утратили статус основного транспортного средства, то их численность резко сократилась. Почему стабилизируется, а не уменьшится, как, например, прогнозирует И.В. Бестужев-Лада [20]? С. П. Капица весьма точно подмечает недостатки допущений Мальтуса и Медоуза, но сам же фактически делает допущение, в основе которого видится скорее политкорректность, чем прогнозирование¹⁰.

Наконец, необходимо упомянуть о «линии развития истории» А. Назаретяна и «кривой Снукса-Панова». А. Панов выделяет следующие типы сингулярности: демографическую (по Мальтусу), технологическую (И. Гуд, В. Виндж, X. Моравек, Р. Курцвейл). Есть общеэволюционная сингулярность: «В 1996 году Грэм Снуке, ученый-эволюционист из Австралии, представил эволюцию биосферы и затем человечества как единый процесс, выразив ее в так называемых волнах жизни. „Волны жизни“ – это некие качественные переходы. И оказалось, что этот процесс происходит в режиме ускорения с коэффициентом „тройка“. То есть каждая следующая фаза примерно в три раза короче предыдущей. Главное, что Грэм Снуке рассмотрел процесс эволюции биосферы и человеческого общества единым образом, хотя он не ввел понятия сингулярности. Затем сам Рэй Курцвейл в 2001 году, по крайней мере, не позже, тоже рассмотрел процесс эволюции биосферы и человеческого общества как некий единый процесс. Он выразил этот процесс в так называемых парадигмальных сдвигах» [171].