Бывшие. Мне не больно
Шрифт:
Буквально выталкивает меня из дома, поэтому мне ничего не остается, как отправиться к пруду. Тут уже собрались девчонки, начали разводить костер.
— Танюшка, привет! — машет рукой Света.
— Привет, девчонки.
Собралось нас прилично, человек двадцать. Все девчонки, отдавая дань традициям, нарядились в белые сарафаны. Кто-то фотографируется на помосте, кто-то нарезает фрукты, разливает вино. Одна играет на гитаре, несколько девчонок подпевают под музыку.
— Тань, иди на Купальное дерево повесь, — одна из девушек протягивает
Оборачиваюсь, глядя на березу, ветви которой спускаются к воде. Она уже увешана лентами — тоже часть традиции. Подхожу и завязываю ткань на нижнюю ветку. Небольшой ветерок красиво развевает эти разноцветные ленты. Возвращаюсь и сажусь к костру.
— Девки, а ну всем быстро косы заплести! — командует Света.
— А если у меня каре? — надувает губы Ира.
— Ой, я тебе сейчас несколько кос заплету! — оживляется Марина.
— Нафига мне много кос? Я что, типа афро?! Алло, у нас славянский праздник.
— Ну хочешь, одну заплету? Чтоб она торчком, как пальма, была?
Все смеются, а Ира фыркает.
— Вообще-то, коса это символ невинности! — библиотекарша Маша поправляя очки, делая замечание. — Если так подумать, то пусть косы плетут только невинные барышни.
— То есть одна ты? — Светка не может избежать подкола.
Девчонки снова начинают смеяться, и я не могу удержаться от улыбки. Маша покрывается красными пятнами и отмахивается. Под дружный смех все-таки плетем эти косы, а после принимаемся за венки.
— О, Танюх, ты где такие красивые цветы взяла? — спрашивает Ира.
— Это мне Кузьминична дала, — говорю как ни в чем не бывало.
Игра на гитаре прерывается, девчонки замолкают и смотрят на меня ошарашенно.
— Ты нафига к ней пошла?— ахает Ира.
— Вот-вот, — поджимает губы Светка.
— Я просто помогла донести пакет с продуктами, и все. Она в знак благодарности дала мне букет. Никакого колдовства, перестаньте, девчонки.
Но куда там. Так и проходит время — под сплетни, девичий щебет и смех. Небосвод усыпан миллионами звезд. Солнце уже давно село, вместо него в небе взошла полная луна, освещающая водную гладь пруда. Он небольшой у нас, до противоположного берега влегкую доплыть можно, но все равно красиво. На улице жара, так и хочется окунуться, смыть с себя сегодняшний странный день.
Девчонки заводят песню, я подпеваю в местах, где знаю слова.
— Пошли венки пускать! — заговорщически произносит Света.
Кто-то выходит на помост, решая не мочить одежду, но большая часть заходит с берега. Вода чудесная — не холодная и не теплая, то что надо. Выпускаю венок, отталкивая его подальше, и ложусь на спину, рассматривая звездное небо. Фоном слышен тихий смех, кто-то напевает, кто-то дурачится в воде — брызгается.
А я закрываю глаза и улыбаюсь. И мне так хорошо-хорошо, что аж сердце щемить начинает. Как мало нужно человеку для счастья. Хотя нет. Кое-чего мне не хватает. Точнее, кое-кого. Я безумно скучаю по Славе. И хоть мы разговаривали
Как бы я хотела, чтобы он был тут, со мной. Но Слава на другом конце страны, и свидеться нам не суждено.
Девчонки выходят на берег, большинство уходит, кто-то продолжает пить вино. Становится заметно меньше народа. Я подплываю к деревянному помосту и залезаю на него. Не хочу идти на берег. Поднимаю голову к небу. Мокрый сарафан, прилипая к телу, холодит. Краем уха слышу плеск воды. Наверное, кто-то из девчонок решил снова искупаться.
— А-а-а! Нечисть! — кричит хор пищащих голосов.
Оборачиваюсь на берег. Девчонки встали со своих мест и тычут пальцем в меня. Что происходит?!
— Нечисть! Нечисть! Танька, за тобой леший пришел, беги! — Светка складывается пополам и начинает хохотать.
Девчонки хором смеются, а я чувствую, как от моих щиколоток выше и выше уверенно пробираются горячие руки. Ахаю и дергаюсь, но они обхватывают мои ноги, не давая сбежать.
Всматриваюсь в темноту.
— Слава! — ахаю, не веря своим глазам.
— Я нашел его, Таня, — улыбается такой счастливой улыбкой, что сердце начинает биться с утроенной силой.
Снимает со своей головы венок, который я запустила в воду, и показывает мне.
— Я нашел его, Тань. Теперь ты моя, — надевает венок обратно на голову, подхватывает меня за талию и стягивает в воду. — Я больше никуда тебя не отпущу.
Обнимаю его за голые плечи и опускаю лицо в изгиб шеи. В носу предательски начинает свербить, душа рвется на части, ища еще больше его тепла, а голова идет кругом. Кажется, я чувствую все запахи — его тела, пресной воды, цветов из венка.
— Нечисть украла нашу Танюшу!
— Эй, леший, у тебя там сородича не найдется, а то я тоже не прочь, чтоб меня украли!
— И меня!
— И меня!
— Эй, парень, я тоже свободная, если что!
— У нас тут много девиц на выданье, выбирай любую!
И веселый смех, смех, смех.
— Нет, девчат, — Слава даже не смотрит на них, только улыбается, заглядывая мне в лицо. — Мне нужна только моя ненаглядная. Одна-единственная!
И я сдаюсь ему с потрохами, забываю, отрезаю, умираю и возрождаюсь. Дышу, живу. Счастье так осязаемо: протяни руку, дотронься. У него есть вкус и запах. Прижимаюсь крепче, позволяя Славе увести меня подальше от берега.
Глава 32. Ночью косы расплела я
Таня
— Как ты тут оказался? — не могу сдержать улыбки.
— За тобой приехал, рыжая, — отвечает мне как ни в чем не бывало.
— Подожди.
Скатываюсь по его телу и ступаю на илистое дно. Света луны достаточно, чтобы разглядеть выражение лица Славы. И кажется оно мне каким-то магическим, гипнотическим. Черные тени на волосах, темная вода доходит до шеи, скрывая тело. Глаза как глубокие омуты, и я тону в них.