Бывшие
Шрифт:
— Нам нужно серьезно поговорить. Давай присядем, хорошо?
Она смотрит на меня несколько долгих секунд, а потом быстро пересекает комнату и кладет на мои губы указательный палец;
— Ничего не говори. Прошу тебя. И где провел ночь тоже можешь не отвечать.
Теперь я уже размышляю долю секунды, а потом решительно убираю ее руку:
— Нет, это важно.
— Серьезно, я не хочу ничего знать, — в глазах полно стойкой уверенности. — Чтобы там не произошло этой ночью — вина на мне. Я повела себя словно инфантильный подросток, нагрубила тебе, отключила телефон. Ты прав —
Проводит ладонью по моей щеке, заставляя чувствовать себя еще большим ублюдком. Своими словами она буквально вогнала чувство вины мне под кожу.
Она хоть и сильная женщина, но она женщина, и да, она просто боялась, а я этого сразу не понял.
— Мы с тобой уже не юнцы, что уж, должны быть мудрее. Ну повздорили вчера немного, бывает. Я вспылила, ты разозлился. Давай просто забудем об этой ночи, хорошо? Как будто ничего не было.
Забудем? Да как это можно забыть?! Я не знаю, где провела эту ночь она, и с кем, но хорошо помню, с кем ее провел я! Да от моей рубашки до сих пор пахнет духами другой! В моих мыслях другая!
Почему она этого не замечает? Или просто отказывается замечать?
Я смотрю на нее, она действительно женщина с большой буквы: утонченная, умная, образованная. Мне было хорошо с ней весь этот год. Даже не так — мне было с ней спокойно. Наверняка из нас бы получилась примерно-показательная супружеская пара, мы бы красиво старели бок о бок, в абсолютной гармонии. Но мы не любим друг друга, нам просто удобно быть вместе. И сейчас, когда в мою жизнь снова ворвался ураган Вика и перевернул все вверх дном я понимаю это как никогда остро.
Сегодня ночью я жил! Я чувствовал и любил, ощущая вкус каждой ушедшей минуты. Никогда у меня не было такого рядом с Иванной. Женщиной, с которой удобно стареть, но не быть здесь и сейчас.
Самое печальное, что она тоже это понимает и держится за меня потому что ей тоже со мной удобно. Мы как… как пара чертовых домашних тапочек у кровати! Чай с мятой на ночь. А Вика — глоток чистого абсента, от которого напрочь сносит крышу. И это тоже пугает — сегодня она здесь, завтра там. Она непостоянна и слишком подвержена эмоциям. Она как кошка.
Она многое шептала мне на ухо сегодня ночью, но откуда мне знать, что из этого правда?
Откуда мне знать, что я не ее незавершенный гештальт?
Я слишком устал, чтобы сейчас думать.
— Я хочу принять ванну, а потом выспаться. Если хочешь — оставайся, постели себе в свободной комнате, — вынимаю из шкафа чистое полотенце и, не глядя на Иванну, выхожу из спальни.
— Я поеду домой, кажется, тебе необходимо побыть одному.
— Это так. Извини. Но кое-что что произошло… Мне надо подумать о многом.
Она долго смотрит на меня, сканируя взглядом опытного психолога.
Она все знает. Догадывается. Не может быть иначе.
— Хорошо, — произносит, наконец. — Набери мне, когда что-то решишь, — уходит в прихожую, надевает сапоги, пальто, забирает с тумбочки свои ключи от машины, а потом оборачивается: — Подумай очень хорошо, Саш. Взвесь все как следует, чтобы потом не пожалеть.
Хороший совет, правильный, но совершенно бесполезный. Впервые в жизни я не знаю, как поступить. Во мне борются две противоположности… и они тоже чертовски устали.
Глава 21. Вика
Тихо, практически на цыпочках вхожу в пустую залитую солнечным светом гостиную. Даже каблуки сняла, чтобы меньше выдавать себя.
Глупо, все понимаю — Тигран знает, что я не ночевала дома, я подстраховалась, сказав, что проведу эту ночь у мамы. И он даже на удивление спокойно согласился, так что здесь все чисто и по идее бояться совершенно нечего, но я чувствую себя настолько счастливой, что боюсь, что если он увидит меня сейчас, то сразу обо всем догадается. Я честно старалась отрепетировать в такси нейтральное выражение лица, но вышло отвратно — улыбка до ушей и сияющий взгляд наверняка выдают меня с потрохами.
Так, нужно срочно собраться, принять душ, переодеться, как-то прийти уже в себя после этой сумасшедшей бессонной ночи. И какая это была ночь! Я провела ее с Сашей, с ума сойти. А еще я изменила самому Дабозову, если он только узнает…
— Тори? Не ждал тебя так рано.
Вздрагиваю и резко оборачиваюсь, ощущая, как от лица разом отлила кровь.
Тигран стоит за спиной, в черном шелковом халате, в руках чашка кофе. А во взгляде… что-то пугающее.
Он все знает! Точно знает! — набатом стучит в висках, так, что даже больно. Но с другой стороны, если бы он узнал, вряд ли бы оставался таким безмятежным, верно?..
Наверняка его дрессированная макака вытащила бы нас обоих за шкирку и наши бренные тела вот уже как пару часов кормили бы в Москве-реке рыб.
— Мама… ушла по делам. Я решила, что поеду домой, — лепечу онемевшими губами, после чего растягиваю их в некое подобие улыбки.
— По мне так сильно соскучилась?
— Конечно, — улыбаюсь еще шире, принимая его объятия.
Они мне неприятны. И если до сегодняшней ночи они были просто нейтральны — я не выносила их с ужасным отвращением, но и не ощущала практически ничего, то сейчас, вспомнив, каково это — когда тебя обнимает по-настоящему любимый мужчина, чувствую подобие неприязни. К нему, к самой себе, к ситуации, в которую я сама же себя бездумно загнала
Мне тошно, будто каждое его прикосновение оставляет на моем теле грязный след.
Эта ночь изменила все. Я не хочу больше быть с Тиграном. Но, к сожалению, одного моего желания или не желания очень мало и самая главная моя задача — не выдать свой маленький, но такой ценный секрет.
— Я тоже скучал по тебе, постель такая большая для меня одного, — сжимает через платье мою ягодицу, и я испытываю ужас от одной только мысли, что он захочет показать мне как сильно скучал прямо сейчас.