Бывший муж сестры
Шрифт:
— Не злись, — миролюбиво произносит Глеб.
Я игнорирую его, играя с Алисой.
— Надь, посмотри, что у меня есть.
Боковым зрением замечаю движение силуэта парня в мою сторону и застываю. Что у него там есть еще? И надо ли оно мне?
Когда Глеб подходит слишком близко, дергаюсь в сторону.
— Аккуратно! — рявкает он.
Я кидаю на него сердитый взгляд, но, увидев в его руках картонный поднос с двумя стаканами из Мака и бумажный пакет с круассанами, почти прощаю его. Мне так давно хотелось горячего
— Не ори! — огрызаюсь на него и резко встаю на ноги.
Глеб в недоумении смотрит на меня.
— Что? — выдергиваю ближайший ко мне стакан из держателя и вытаскиваю круассан из бумажного пакета. — Считай, я наполовину простила тебя за твою идиотскую шутку, — бросаю через плечо Глебу.
Все внимание перевожу на Алису. Аккуратно ставлю стаканчик на пол, достаю из сумки пачку печенья и, вытащив оттуда одну штуку, протягиваю дочке.
— Дай!
— Не рановато ты ей печенье даешь? Насколько я осведомлен, детей по утрам кормят кашками.
Мои щеки заливаются румянцем. Ну что же он так действует на меня? Но говорить ему правду о том, что я кормлю Алису грудью, я не горю желанием. Да и не его это дело.
— Не переигрывай, Глеб. На заботливого родственника ты не дотягиваешь. Моя интуиция вопит о том, что тебе что-то от меня нужно. Только так и не могу понять, что именно. — Поворачиваюсь к парню лицом.
— Хочу услышать от тебя правду, — глухо отвечает Глеб и делает шаг ко мне.
Я часто-часто моргаю.
— Правду? Какую правду, Глеб? Ты о чем? — сглатываю пережеванные кусочки круассана, запиваю чаем.
— Зачем ты вернулась? И где отец девочки? И есть ли он вообще? — парень делает акцент на последнем вопросе.
Я мельком смотрю на Алису, потом перевожу взгляд на Глеба. А может, тетя Варя права, и ему действительно стоит рассказать всю правду? И мне станет легче, когда будет на кого оставить Лисенка, пока я смотаюсь в Новосибирск.
Мой мозг работает в режиме нон-стоп. Я чувствую, что должна принять решение здесь и прямо сейчас.
Алиса радостно крутится вокруг нас, шумно дергает за погремушки. Глеб внимательно смотрит на меня. Ждет ответа. И я решаюсь. Я скажу ему все, как есть.
— У Алисы есть отец, — медленно начинаю я. Голос отчего-то становится высоким, взволнованным, будто не моим.
— И где же он, Надя? — Глеба в этот момент становится отчего-то больше, и я рядом с ним ощущаю себя такой маленькой и беззащитной.
Я почему-то никогда не думала, что сказать правду будет настолько тяжело. Язык налился тяжестью свинца, я открываю рот и…
— Да, Надя! Расскажи, кто отец?
Голос сестры заставляет меня вздрогнуть, очнуться.
— Вера? Что ты тут делаешь? — Глеб поворачивается ней, отпуская меня из оков его взгляда.
— Тот же вопрос хотелось бы задать и тебе! Что ты тут забыл в такую рань? — шипит
Сестра сверлит меня взглядом. А во мне злость дикая закипает. Какого черта она себе позволяет так обо мне говорить?
— Пошла ты, Вера, знаешь куда?! — подлетаю к ней, сую ей в руки чай. — У моей Алисы есть отец, и он сейчас находится…
Чего-чего, но вот следующего действия я никак не ожидала. Сестра отбрасывает стакан и, схватив меня волосы на затылке, выталкивает в коридор.
— Ах ты дрянь! — ее голос звенит, а я хватаюсь за ее запястья, скручивая. За спиной слышу нарастающий плач Алисы и гневный голос Глеба:
— Вера! Ты что творишь?!
— Тебе лучше не вмешиваться! — командует сестра и с силой заталкивает меня в спальню, отпускает волосы.
Я отскакиваю от нее в сторону.
— Ты дура, Вер?! У тебя точно все с головой в порядке?
— Закрой свой поганый рот, потаскушка! — рычит сестра и защелкивает дверь спальни на замок.
У меня екает сердце.
— Вера, ты успокойся, — спокойно говорю я и, выставив руки перед собой, захожу за кроватку.
Если что, я смогу отбиться: сестра у меня дама не пышная, а очень даже стройная. Но вот ее бешеный взгляд меня пугает. Люди в неадекватном состоянии обладают недюжинной силой.
— Не нужно на меня шикать, Надя! Я тебя раскусила. Прикинулась бедной овечкой, а сама что? Решила все-таки Глеба у меня увести? Решила ему на уши лапши навешать? Ты думаешь, он дурак и поверит, что ты родила от него? Что, с боссом не получилось, так решила на моего мужика позариться?! — орет сестра, наступая на меня.
Дверь ручки тщетно дергается.
— Вера, открой дверь, — просит Глеб.
— А я тебе доверяла, Надь! Я же тебе сразу рассказала, как люблю Глеба! Как он мне нравится! Зачем ты так поступила? Зачем приехала?
Замираем, глядя друг дружке в глаза. В моих она видит сожаление, зато я в ее — ненависть.
— Прости, Вер, так получилось, — тихо отвечаю ей.
— Ах ты дрянь! — Она кидается на меня, а я с силой толкаю кроватку в ее сторону. Сестра не успевает отреагировать и под напором тяжелой конструкции летит на пол. Я пользуюсь моментом и, подбежав к двери, щелкаю замок.
Она распахивается мгновенно. Глеб, застыв на пороге, переводит взгляд то на меня, то на Веру.
— Что, черт возьми, ты устроила? — рычит он на жену. Отодвинув меня в сторону, заходит в комнату. — Ты хоть понимаешь, что напугала ребенка? Ты в своем уме? Надя, с тобой все в порядке? — смотрит на меня с тревогой, протягивая руку.
— Все нормально. — Я, тяжело дыша, делаю от него шаг назад. — Ты ее в лечебницу сдал бы, что ли. Она совсем безумная стала от ревности!
— Ма-а-а, — слышу из зала взволнованный голос Алисы.