Бывший
Шрифт:
— Ну вот, — изобразив обиженный голос проговорил Виталий, — я только хотел к вам присоединиться, а вы закончили. С двумя не пробовала, а, Викуля? Тогда и разворачиваться не нужно будет.
Боксер, едва заслышав его голос, вскочил и поармейски быстро натянул штаны, даже не надевая трусов. Совершенно забыв, что он «не знает» Бандеру, запинающимся от только что пережитого оргазма и резкого испуга голосом спросил: «Че… все… сняли… уже… что ли?!»
Бандера взглянув на него и опустив глаза на Викторию, спросил с усмешкой, показывая на Юру пальцем: «Ето хто?»
— Я думала ты совсем уехал! — вместо ответа зло крикнула она и, схватив в охапку свою одежду, убежала в ванную.
Боксер опомнился и, показав пальцем на висок, стал стучать себя кулаком по лбу.
— Она все равно ничего не поняла, — тихо сказал Виталий, махнув рукой в сторону ванной, и подошел к окну. — А ты че на машине, что ли?
— Нет. Меня Валера привез. Так вы че, в натуре, уже все сняли? Или это… кина не будет?
— Будет, но не скоро. Накладки вышли. Ладно, одевайся, да дуйте, я спать хочу. А ты…
В этот момент из ванной вышла Виктория, которая оделась тоже по-солдатски. Постояв немного возле зеркала в прихожей, она нерешительно зашла в комнату.
— А куда вы обувь свою спрятали? — опять усмехнувшись, спросил у нее Виталий.
— Та тумбочка, что стоит удвери, она для обуви, — сумничала Вика.
— Ключи оставь мне, и белье свое забери с кровати. Оно мне тут, на хрен, не нужно после вас, — как можно спокойнее произнес Бандера и, как только закрыл за ними дверь, рухнул на кровать прямо в одежде и уснул.
Лондонская публика, как и везде, умеет веселиться. И во всех клубах города, за исключением разве что всяких джентльменских клубов, люди не скучали. Причем не важно, где расположено увеселительное заведение, в престижном Сити или в спальных районах, народ отрывался везде одинаково. И, даже зайдя в самые цивильные центральные клубы, невозможно было разобрать, где бизнесмены или дети миллионеров, а где средний класс из спальных районов, частенько заглядывающие в «центр». Одевались все одинаково, без всякого выпендрежа, те же джинсы и те же футболки. Исключение составляли только известные люди, узнаваемые везде. Особенно часто можно было увидеть звезд самого популярного в стране футбола.
Англичане, родоначальники этой игры, свои лидирующие позиции на мировых первенствах потеряли уже несколько десятков лет назад. Поэтому тешили себя менее значимыми соревнованиями, в первую очередь чемпионатом Англии. И чтобы придать вес этому мероприятию, богатые британские клубы собрали у себя добрую половину звезд мирового футбола.
Это, конечно, было похоже на то, как в России не умеющих играть русских футболистов разбавляли бразильскими и другими легионерами. Но человек, хоть раз побывавший, даже не на финальном матче в Англии, сразу бы отметил, как относятся болельщики в стране к этому виду спорта и, самое главное, сколько их. Даже женская половина населения не равнодушна к футболу. Поэтому большинство девушек мечтали найти себе футболистов не только потому, что они там сплошь миллионеры, а еще потому что их популярность в Англии равнялась звездам кино и политикам, и футболистов там, действительно, любят.
В клуб «The Casanova Nightclub» Ириска пришла со своей подругой, которая охотилась за форвардами и хечбеками уже не первый месяц и знала о них все. Ей, как впрочем и многим другим девушкам, было без разницы, из какой они страны и на каком языке говорят. Все равно все постепенно, как и она сама, выучивали английский и изъяснялись вполне понятно.
Ее звали Лола, родом она была из Молдавии и очень хорошо говорила по-русски. Сейчас, сидя за барной стойкой возле Ириски, она в цвете описывала ей недостатки и достоинства трех, зашедших в клуб, спортсменов. Многочисленные неудачные попытки еще не заставили Лолу, как других, кидаться на дублирующие составы или запасных. Она все тешила себя надеждой подцепить какую-нибудь раскрученную звезду, «хотя бы защитника, на худой конец», как она выражалась.
Трое появившихся футболистов ее не очень заинтересовали, так как не выходили в основном составе и могли вообще не выйти на поле. Поэтому она живо предлагала их Ирине, то и дело поглядывая в сторону входа, может, и для нее кто придет.
— Вот на этого слева не смотри, — показывала Лола на троицу, не совсем обделенных вниманием публики, футболистов. — Он уже заканчивает карьеру и вообще на поле почти не выходит. А вот эти двое, ничего так, смотри. Этого, молодого, я еще плохо знаю. Его недавно купили. Ему девятнадцать лет, пока один. И вот этот, посередине, тоже клевый, они еще когда с «Арсеналом» играли, он на замену выходил.
Как их звать, говорить не буду, а то проколешься при знакомстве. Если хочешь серьезных отношений, а не секса на один раз, делай вид, что не знаешь их.
Ирина, оценив взглядом обоих, заострила свое внимание на молодом и, сверкая глазами, смотрела на него. Ей не столь важно было, что у начинающих в премьер-лиге не такие большие контракты. В конце концов из молодого мог вырасти и большой мастер. Но наиболее важным обстоятельством она считала внешнюю симпатию, чем и руководствовалась в данном выборе. К тому же она уже подходила к тому возрасту, когда некоторых женщин уже начинают возбуждать молодые мальчики.
— Да не смотри ты так на него в упор, — упрекнула ее Лола, — ты потрахаться хочешь или замуж выйти? Так, изредка поглядывай на него, дай знать, что он тебе симпатичен, но не более. Он сам должен подойти.
Ирина, конечно, слушала наставления более опытной подруги, но было уже поздно. Молодой футболист уже обратил внимание на сверлящую его взглядом девушку. Встав из-за столика, где к ним уже успели подсесть три какие-то девицы, начинающий форвард направлялся к барной стойке. Заметив, что девушки сразу отвернулись, он улыбнулся и поправил на ходу прическу.
Сидя в самом дальнем углу зала, Бандера, заросший до неузнаваемости щетиной, наблюдал всю эту картину сквозь темные очки. Он видел все. И как его любимая Ириска мило улыбалась подсевшему к ней пареньку и, даже не слыша слов, отчетливо понимал, что больше она с ним заигрывает, чем тот с ней. Это хорошо было видно, и к тому же Виталий очень хорошо ее знал.
Чувства в душе у него перемешались. С одной стороны, что-то говорило ему, что она, оказывается, обыкновенная, похотливая девчонка, но, с другой стороны, сердце ныло от боли. Ведь никогда раньше ничего подобного с ним не происходило. А ведь, бывало, раньше, что и заставал кого-нибудь из своих многочисленных любовниц даже в чужих объятиях. Расставался он всегда спокойно и без сожаления, более того даже радовался, что будет немного свободного времени на какую-то новую пассию. Это потому, что он никогда не испытывал ни к кому никаких чувств. Теперь же он переживал те чувства, которые описывали в своих произведениях великие писатели и поэты. Странно было даже, что он молча сидел и смотрел на эту картину и не вызвал этого парня на дуэль даже тогда, когда он взял ее за руку, и они пошли в помещение с танцполом и извивающимися на возвышенностях по стенам полуобнаженными девицами и парнями, где под яркое мерцание разноцветных огней грохотала музыка. Здесь уже большинство были или под воздействием легких и даже тяжелых наркотиков или алкоголя. Все отрывались в танце, пытаясь попасть движениями под ритм музыки.