Ц - 9
Шрифт:
Американцы… Ох, уж эти американцы… Торгаши несчастные! Чуть только запахнет где наживой, сразу тут как тут! Вон, ходил он на Кубу, еще на «Стерегущем». И что? Ни одной лоханки под «матрасом» не болталось рядом. А всё потому, что Остров Свободы нищ. Ни нефти у кубинцев, ни урана, ничего.
Даже когда советский флот помогал сахарцам пинать арабов из Марокко, янки только в газетенках своих шипели, да с экранов грозились. А вот, когда Ирак саудовские нефтепромыслы хапнул, тут же авианосцы замаячили! Одно
Вот и сюда приперлись. Апартеид им до одного места, штатовцы не за тем гребли, чтобы негров защищать. Им южноафриканские недра важнее. А там и урана полно, и золота с платиной, и алмазов, и даже тория с ниобием. Вот и портят вид на море…
«Ка-25» засвиристел, виража над океаном, и сбросил буй. Правильно… Америкосы наверняка и субмарину с собой притащили…
Гирин тихонько захихикал над своими переживаниями. Всегда так было, всю его службу. Когда в самый первый раз в Красное море зашли, тоже распереживался: чего это у французов есть авианосец, а у нас нету? Но вот вышел в море «Киев», за ним «Минск», скоро «Новороссийску» и «Харькову» волны пахать.
Ну, да, «вертикалки» — это не совсем то, а над «Яком-141» еще лет пять мараковать, как минимум. Зато потом «Ригу» на воду спустят, а это уже, считай, тридцать нормальных «сушек» на палубе!
«Ничего…» — горделивая усмешечка заиграла на губах моряка.
ТАКР «Киров» уже вышел в поход. Здоровущий атомный крейсер! Да эта «Калифорния» рядом с ним, как паршивая миноноска!
Грохоча двигунами, с палубы поднялось еще одно звено штурмовиков. Гирин с удивлением проследил за «Яками», и опустил взгляд. А, вон оно что…
С юга приближалась парочка новеньких F-15 «Си Игл». «Вертикалки» прошли поперек курса американцев, отгоняя нахалов, но тем наглости не занимать — истребители, меченые белыми звездами, разошлись со свистящим ревом. Один пошел чертить круг, огибая «Минск», а другой…
— Ну, сцуко… — гневно вытолкнул мичман.
Пилот с «Эйзенхауэра» пронесся над советским авианесущим крейсером, а это уже не провокация даже, а прямое нападение!
Стальная громада «Минска» утюжила воды по-прежнему, молчаливая и грозная, а вот летучему хаму поплохело — «Морской орел» зарыскал, теряя высоту.
Иван будто слышал скороговорки, что отзвучали только что: «Две воздушные цели! Предполагаю атаку!» — «Параметры целей?» — «Высота четыреста, скорость восемьсот, пеленг не меняется». — «Сопровождаю!» — «Приготовиться к отражению воздушной атаки!»…
Мичман злорадно усмехнулся. То-то же! Родимая БЧ-7 не оплошала, накрыла самолет ха-арошим импульсом! Вряд ли пожгла всю электронику разом… Хотя кто его знает? Техника новая, Гирин и сам еще толком с нею не разобрался. Радиоэлектронное подавление! Это вам не шуточки…
Вихляя в воздухе, F-15 драпал на юг.
— Морская курица! — фыркнул Иван, и глянул на часы. Минут двадцать до вахты. Можно и кофию испить.
«По-вьетнамски!»
Посмеиваясь над своим детским позывом, Гирин ссыпался по трапу в твиндек и зашагал к камбузу — у Иваныча найдется и стаканчик, и кипяточек, и кофеёчек со сгущенкой…
Пятница, 28 декабря. День
Московская область, объект «В», п/я 1410
— Юбилейный заброс, — пробурчал я. — Сотый образец!
Сказать это небрежно у меня не получилось — всё равно поджималось что-то внутри. Аккуратные, отшлифованные слиточки металла с клеймами уходили в будущее на дистанцию в две с половиной минуты — таяли, исчезали, чтобы материализоваться вновь.
Ужас и восторг.
Однако будняя текучка смазывала позитив — путешествие во времени для образцов кончалось нехорошо. Их внутреннюю структуру корежили неведомые силы — кристаллические решетки сдвинуты, а то и скручены, смяты в аморфный беспорядок.
Как мы только не варьировали поля, пробовали даже запускать инжектор в импульсном режиме. Стало только хуже — прибывающие брусочки крошились, как мои любимые ванильные сухарики…
— Вот забросишь в тысячный раз, тогда и будешь ворчать, — назидательно сказала Лена. — И чем ты недоволен? Тебе же Киврин русским языком сказал: число деформаций уменьшилось на четверть!
— Мало, — буркнул я. — Контрольная проверка установки!
— Всё работает штатно, — моментально ответила Браилова.
— Эмиссия!
— Запущена!
— Энергия…
— Есть выход на полную энергию. Есть включение баланса энергии!
— Стабилизация канала!
— Канал стабильный. Тахионный пучок локализован! Конфигурация поля близка к расчетной. Мелкие флуктуации в пределах нормы.
В принципе, проговаривать все эти фразочки было совсем необязательно, но нам с Ленкой ужасно нравилась вся эта прелюдия эксперимента.
— Готовность к забросу.
— Есть готовность!
— Дистанция три минуты десять секунд!
Низкий, утробный гул ускорителя рушился с верхних этажей, забивая все звуки. За толстыми стеклами хронокамеры заиграло зеленое сияние, то трепетно голубея, то опадая до красных оттенков спектра.
Брусок металла, обведенный белой чертой, словно заключенный в магический круг, истаял неожиданно быстро, почти сразу.
— Параметры! — выдохнул я.
— Параметры зафиксированы.
— Отлично…
Утомление, что копилось всю последнюю неделю, стекло с меня, как дождевая вода. Поднял голову азарт. Неужто подфартило?