Цацики и его семья

Нильсон-Брэнстрем Мони

— Но в основном я предпочитаю отдыхать, — повторял он, раскуривая свою трубку.

Правда, теперь он уже понял, что отдыхать, когда рядом есть Цацики и Пер Хаммар, трудновато.

Цацики вышел на улицу и пописал в мокрую от росы траву. Писать на улице — это особое, летнее развлечение. Когда Цацики был маленький и возвращался в город после целого лета, проведенного в деревне, он отказывался ходить в туалет. Он предпочитал писать в Крунубергском парке. У Мамаши в спальне висела фотография, на которой Цацики в голубой

пижаме писает возле дерева в парке.

В кухне приятно пахло кофе, и дедушка налил чашку и ему тоже. Сидеть с дедушкой на залитом солнцем крылечке с чашечкой кофе было особенно здорово, ведь Мамаша обычно не разрешала Цацики пить кофе. Правда, он всегда просил дедушку добавить побольше молока и сахара, иначе кофе казался ему все же довольно противным.

— А где же Пер? — спросил дедушка и выбросил крошки от хлеба птичкам.

— Он спит, — ответил Цацики, — но я его скоро разбужу. Я придумал отличное испытание.

Цацики и Пер Хаммар соревновались, кто из них отважнее.

Цацики не сомневался, что он смелее, поскольку прыгал с утеса в Греции. Пер Хаммар был убежден, что и он бы прыгнул. Но доказать это было невозможно, поэтому они и выдумывали разные другие испытания.

Для начала они лазили на сказочный дуб — это было огромное дерево, достающее до самых небес. Пер Хаммар забрался выше Цацики. Он залез так высоко, что не смог спуститься. Он даже смотреть вниз боялся. Просто сидел, уцепившись за ветку.

Дедушке пришлось звать Улле. Улле, крестьянин с их острова, поднялся к Перу Хаммару, обвязал его веревкой, а потом они вместе с дедушкой спустили Пера на землю.

— Как бы то ни было, я залез выше тебя, — гордо сказал Пер Хаммар.

— Но ты не смог спуститься, поэтому это не считается.

Цацики выиграл соревнование по прыжкам в сено. Прыгая с верхней балки на сеновале, он смог сделать сальто в воздухе. Пер Хаммар на это не решился.

Потом Пер Хаммар придумал состязание, кто дольше просидит в воде. Был ненастный день, жутко штормило, и шел проливной дождь. Пер Хаммар победил. Он провел в воде тридцать три минуты. Цацики вылез на берег на седьмой. Он-то привык к теплому Средиземному морю, и это соревнование казалось ему нечестным.

У Пера Хаммара так стучали зубы, что те, что уже качались, выпали. Чтобы согреть Пера, дедушка чуть ли не засунул его в печку.

А однажды они закрылись в свинарнике, чтобы проверить, кто дольше выдержит вонь. Через три минуты, задыхаясь, оба вылетели на улицу.

— Теперь я понял, наконец, смысл анекдота про Бельмана, — проговорил Пер Хаммар, — когда свиньи с появлением Бельмана выбегают из свинарника. Фу, ну и воняло же от него, наверное!

К сожалению, выбежав из свинарника, они забыли закрыть за собой дверь, и дедушке с Улле пришлось весь остаток дня бегать за свиньями и загонять их обратно.

Пятое испытание

Еще

Улле держал коров. Зимой они стояли в хлеву, а рядом был огромный бассейн. В него сливали весь навоз, который накапливался за зиму, а это было немало. Несколько тони коровьего навоза!

Дедушка брал в этом бассейне удобрение для роз и клубники. Странное дело, но от навоза клубника становилась только вкуснее.

Чтобы в бассейн никто не свалился, бассейн окружили стеной. Она отлично подходила для испытания на смелость.

— Ты с ума сошел! — воскликнул Пер Хаммар, глядя на вонючую черную жижу.

Поскольку испытание придумал Цацики, то начинать должен был Пер Хаммар.

— Я отказываюсь, — заявил Пер Хаммар. — Отказываюсь, и все тут!

— Нет, так нельзя, — нервно захихикал Цацики.

— Ни за что! — отрезал Пер Хаммар.

— Ладно, давай вместе. Ты от того столба, я от этого, — сказал Цацики. — Кто первый дойдет до середины, победил.

Они одновременно влезли на стену и посмотрели вниз. От страха у обоих подкашивались ноги.

— На старт, внимание, марш! — скомандовал Цацики и сделал первый шаг.

Стена была не очень узкая, но когда у тебя трясутся коленки, то держать равновесие даже на самой широкой стене не так-то просто. Пер Хаммар не успел сделать и пяти шагов, как отчаянно замахал руками в воздухе.

— Чёф-ф-ф, — чавкнула жижа, когда Пер Хаммар плюхнулся в бассейн.

— На помощь! — завопил Пер Хаммар. — Спасите!

Увидев, как Пер Хаммар барахтается в навозе, Цацики захохотал. Он хохотал и хохотал и успокоился лишь тогда, когда сам очутился там же.

— На помощь! — закричал он. — Помогите!

Они орали во всю глотку, а жижа засасывала их все глубже и глубже.

На крик прибежал Улле, свирепый как бык.

— Ну все, с меня хватит! — рявкнул он, грозя им кулаком. — Сперва вы выпустили моих свиней, теперь портите удобрение! Быстро вылезайте отсюда!

Легко сказать! Они застряли в навозе по грудь. При всем желании они даже пошевельнуться не могли.

— Мы застряли, — пропищал Цацики.

Улле пришлось самому прыгнуть в бассейн. Пробираясь к ним, он ругался похлеще, чем Элена.

Полив мальчиков из шланга и замочив грязную одежду, дедушка решил, что испытаниям пора положить конец. Он смастерил две медали и обоих объявил победителями, а потом устроил соревнование по рыбной ловле. Правда, выиграл он сам — ему на крючок попалась четырехкилограммовая щука. Цацики поймал пять приличных окуней, а Пер Хаммар — крошечного окунька. Он назвал его Оскаром, посадил в таз и кормил червяками.

Когда подошла пора уезжать в город, Пер посадил Оскара в стеклянную банку и взял с собой.