Царь-дедушка
Шрифт:
– - Наврали вам, повелитель.
– - с солдатской прямотой ответил командир гвардии.
– - Ничего такого видного во мне не было, обычный кандидат.
– - Ну-ну, полно скромничать.
– - усмехнулся я.
– - Заслужить уважение заков своими познаниями -- это дорогого стоит. Изложи-ка мне вкратце, в чем суть философии телесников.
Оказалось -- ничего такого особенного и оригинального местные умы не придумали. Обычные философы призывают развивать ум, священники -- духовность, а каждый десятник норовит гонять подопечного в хвост и в гриву, чтобы не был задохликом. Ничего удивительного нет в том, что в неспокойном приграничье нашлись
В целом можно сказать, что у ребят тупо не срослось: в граничных княжествах еще существовало с пяток школ телесников -- в крупнейших городах, -- а за их пределами такая философия оказалась не шибко востребованной.
– - Жаль.
– - резюмировал я.
– - Хорошее было начинание -- я бы поддержал. Коли ты все еще имеешь сношения с философами этой школы, а паче того бы сам трактат написал...
– - Куда уж мне?..
– - смутился капитан.
– - А вот как раз тебе-то -- хоть куда. По сути своей, чем учение телесников отличается от того, чем ты и твои подчиненные заняты каждый день? Разве одним лишь мастерством владения оружием славятся царские гвардейцы? Я тебе уже и название для труда придумал: «Путь Блистательного».
– - До определенной степени это так...
– - Так кто же лучше всех опишет этот путь, как не их командир?
– - прервал я Латмура.
– - Так что, уж будь добр, озаботься. Не прошу от тебя свитка размером с простыню, но вкратце, тезисно, так как ты мне сейчас излагал -- надо. Тем более, что я нынче за ужином встречаюсь с главой гильдии переписчиков, -- распорядись, кстати, чтобы его сразу ко мне препроводили, как придет, -- будет дополнительная тема для беседы.
– - Я, государь, сомневаюсь, что каждого воина можно наделить разумом, достойным хотя бы философа-ученика.
– - вздохнул князь Девяти Столбов.
– - А не надо всех. Достаточно обучить тех, кто к этому способен. Вот тебя хотя бы взять... Знаниями и воинским умением, а не чем-то одним из этого, ты завоевал уважение врагов. И даже породнился с вождем закского племени -- так?
– - Так.
– - не стал спорить с общеизвестным фактом Железная рука.
– - А не было бы у тебя этих знаний, шиш с маслом тебе бы это удалось. Кстати... Ты с родней в степи отношения все еще поддерживаешь?
Латмур немного поколебался перед тем как ответить -- буквально секунду, не дольше.
– - Очень редко, ваше величество, особенно в последние годы. Я... уважал своего тестя, но мы не были близки, а когда умерла Томирис...
– - капитан тяжело вздохнул.
– - К тому же под конец жизни Скитраб сильно сдал, его племя начали теснить, а сейчас, когда Зелеными Конями управляет его внук и мой племянник по жене, Тимн, их и вовсе прижали к отрогам Щумских гор, по ту сторону от Лиделла, и просто так туда теперь даже весточку не отправить.
– - Это нехорошо, когда родственников прижимают.
– - покачал головой я.
– - Нехорошо, повелитель.
– - не стал спорить командир Блистательных.
– - Но -- такова жизнь. Кто-то кого-то постоянно прижимает. Богатый -- бедного, сильный -- слабого, большой -- маленького... Особенно это характерно для степняков, которые постоянно сражаются за лучшие пастбища промеж собой.
– - Да уж, сомневаюсь, что в предгорьях такие уж офигенные пастбища.
– - Что делать? Род Зеленых Коней проиграл много схваток, и, если хочет выжить, должен или сокрушить врагов, или податься под руку кого-то из буюруков, что посильнее. Победить они не могут.
– - А чего ж не могут-то? Народу мало осталось?
– - Народа?..
– - князь невесело усмехнулся.
– - Ну, пару сотен бойцов Тимн, может, и наберет, если считать с подростками, а что толку-то? Пастбищ нет, добрых лошадей -- нет, торговать нечем, руду в горах добывать заки не умеют, а значит доспехов и оружия нет. С одним же дедовским акинаком много не навоюешь.
– - А если ему с вооружением помочь?
– - уточнил я.
– - Ну, если помочь... Простите, государь -- это даром что ли?
– - В нашем мире даром вообще ни хрена не бывает.
– - прям удивительно, что столь зрелый муж как командир моей гвардии этого не знает.
– - Просто платить не всегда приходится деньгами.
Латмур помолчал в задумчивости, а затем спросил:
– - И какой же платы хочет ваше величество от рода Зеленых Коней?
– - Присяги.
– - спокойно ответил я.
– - Для колонизации Большой Степи нам вовсе не помешает прикрытие из закской кавалерии, пусть это будет и всего лишь сотня всадников. Я уж не говорю о том, что при поддержке Ашшории твой племянник сможет привести под свою руку и еще несколько родов.
Капитан удивленно вскинул брови.
– - А вы, государь, не находите, что заселение степей крестьянами, с последующим ее распахиванием, несколько противоречит интересам заков?
– - сказал он, и с нажимом добавил: -- Любых заков.
– - Не-а.
– - я откинулся на спинку кресла.
– - Не находит, не считает и не предполагает тоже. Первое -- степь, она действительно большая. Ее целиком заселить и распахать, это нам и ста лет не хватит -- даже если никто не будет мешать. Второе -- степь, она большая, ее не обязательно распахивать всю. Где-то надо и коней разводить, да и прочий скот. Чего бы не оставить лучшие пастбища под рукой рода, который нам поможет выжить остальных заков с прочих ее территорий? А уж останутся ли потомки этих помощников пастухами, или решат перейти к жизни оседлой... Ну этого мы уже не увидим, да и не принципиально сие. Зато семья предводителя таких помощников не только разбогатеет, но и получит княжье достоинство. Хотя если буюрук Тимн не пожелает титул менять, так я к тому отнесусь с пониманием. Как по мне, так ничем не хуже чем «князь» звучит.
Железная Рука тоже откинулся на спинку кресла и в задумчивости побарабанил пальцами по подлокотникам.
– - Не думаю, что он согласится.
– - наконец произнес князь.
– - А ты не так как я тебе изложил помощь предлагай, а по-умному. Напиши ему письмецо, предложи возможность поквитаться с обидчиками в союзе с Ашшорией, а там...
– - я усмехнулся.
– - Надо ли тебе объяснять, насколько самостоятельны в своих делах союзные князья?
– - Нет.
– - Латмур улыбнулся.
– - Но, должен предупредить, что степного жеребца тяжело удержать в узде.