Царь девяти драконов
Шрифт:
— Что здесь?
— Многое, — прошептала Нилам.
Шанкар вскинул на нее взгляд:
— Многое? Я не понимаю. Что ты хочешь от меня? — последний вопрос прозвучал с нотками отчаяния.
— Посмотри, — молвила Нилам, — и все узнаешь сам.
К горлу подступил комок паники. Охотник чувствовал, как холод и тьма сжимают его мертвой хваткой. Лишь с превеликим трудом он заставил взять себя в руки, отложил копье в сторону и на дрожащих ногах опустился на землю. Провел занемевшими пальцами по траве. Дотронулся до почвы. Несмотря на озноб и мороз, ему почудилось, что земля мягкая... копаная.
Шанкар осторожно поднял недоуменный взгляд на Нилам. Встретился с ее печальным взором, силясь понять, что она
— Смотри, — не размыкая губ, прошептала та.
Шумно выдохнув, охотник погрузил пальцы в землю. Та и вправду оказалась рыхлой. На кожу налипли комки. Грязь залезла под ногти, но охотник не заметил ее. Под пристальным взором Нилам, он продолжал погружать ладони в землю. Все глубже и глубже. Когда копать стало тяжело, перепачканные руки схватились за кинжал. Время будто остановилось. Шанкар его не ощущал. Не ощущал, как пальцев на руках. Несмотря на нелегкий труд. Справа виднелась уже внушительная горка влажной земли. Углубление все разрасталось, но он продолжал копать. Будто заговоренный. А Нилам безучастно следила за ним с печалью во взоре. Нежная ладонь водила по шершавому дереву, издавая убаюкивающий звук.
Наконец среди темных и влажных комков что-то показалось. Шанкар убрал кинжал за пояс, даже не подумав вытереть его. Осторожно продолжил разгребать землю ладонями. Еще через пару мгновений сообразил, что видит грубую серую рубаху. Похожую на ту, что носят жители деревни... и она одета на тело.
Руки дрогнули, когда пальцы нащупали холодный труп. Шанкар хотел отстраниться. Отпрянуть. Но будто невидимая сила заставляла копать дальше. Пар валил изо рта. Охотник стал осторожно смахивать землю с того места, где должно было находиться лицо. И он увидел его. Несмотря на страх, состояние и сумрак. Теперь Шанкар ощутил, как все нутро сковало, будто положили под пресс. Он не мог вдохнуть. Выдохнуть. Не в силах был отвести глаз от того, что предстало ему.
Темные, короткие волосы. Большие карие глаза. И не было в них больше задора и жизни. Приплюснутый нос, показавшийся ему таким забавным при первой встрече. А на губах уже не играет та веселая улыбка, способная очаровать. Уста окрасились мертвенной синевой. Лицо покрывает бледность...
— Они здесь, — услышал он шепот Нилам будто во сне, — они все здесь.
— Кто? — просипел охотник.
— Все, — нежная ладонь продолжала водить по шершавому дереву.
Шанкара затрясло. Взор невольно скосился влево. Рядом с найденным телом из земли виднелась рука. Маленькая. Бледная. Детская...
Повинуясь непонятному, безумному порыву, охотник смахнул грязь с этого участка. Когда взору предстало знакомое лицо, обрамленное черными волосами, он не выдержал. С ужасом Шанкар отпрянул назад. Перевел расширенные глаза на Нилам. Но той уже не было.
Тьма рассеялась. В кронах деревьев пели птицы. А сквозь прорехи листвы тусклый свет падал на разрытые могилы.
Глава 18
Танцзин был доволен. На худощавом лице расплылась улыбка облегчения. Утро выдалось богатым на радостные события. Казалось, сам Шанди радуется вместе с ним, посылая с неба теплые лучи. В роще за городом заливались птицы, встречая рассвет громким щебетанием. И душа Танцзина пела вместе с ними. Сегодня особенный день — день почитания предков. День празднества по случаю победы над врагом. И день чествования победителя — почтенного гуна Фу. Но истинное счастье воротнику приносило то, что он исполнил-таки веление светлейшего бо и нашел гнусного нарушителя, осмелившегося проникнуть на вершину городской стены. Сейчас оборванец стоял прямо перед ним. На лице его был написан страх, который не могла скрыть грязная челка, спадающая на лоб. Черные глаза с ужасом смотрели на Танцзина с обветренного лица. Двое стражников в плотных рубахах крепко держали его под локти. Воротник же, уперев руки в бока, высокомерно оглядывал задержанного. Сейчас он не чувствовал ни скованности, ни стеснения. Пот не струился по его щекам. Лишь вышестоящие заставляли Танцзина трепетать. Однако он по-прежнему заикался.
— П-почтенный Фу будет счастлив, к-когда у-узнает, ч-что нарушитель п-приказа п-получил п-по з-за-заслугам.
— О, господин Танцзин, — залепетал бедолага, — я жеж ни в чем не виноват!
Воротник прищурился:
— Т-ты з-за-лез на стену! А в-всем и-известно, ч-что этого д-делать не-нельзя.
— Клянусь всеми духами! — задержанный хотел упасть на колени, но стражники не позволили. — И в мыслях не было нарушать закон светлейшего Лаоху!
— П-побоялся б д-ухами клясться, — презрительно бросил Танцзин и обратился к страже, — г-где н-нашли?
— У ворот ошивался, бо, — глухо ответил один из них, — руками своими грязными в кладке шевырялся.
— Видать залезть хотел, — хмыкнул второй.
— Т-так и д-думал.
— Клянусь Шанди! — крикнул оборванец. — Не хотел я залезать! Шел мимо, смотрю, земля из стены торчит. Думаю, подправить жеж надо. Подхожу, берусь, и меня тут жеж скручивают да во всех грехах обвиняют!
Танцзин чуть подался вперед и пристально всмотрелся в испуганное лицо задержанного. Тот продолжал со страхом коситься на воротника. К ужасу добавилось учащенное дыхание. Выдержать столь неприятный взор оказалось выше его сил. Бедолага постарался не встречаться взором с Танцзином.
— В-внешне п-похож, — после минутного наблюдения констатировал воротник, — и-и г-глаз о-тводит, — воротник выждал паузу, обдумывая, как поступить с провинившимся, а затем молвил, — п-посадить в-в яму н-на с-сутки. Н-не д-авать еды и-и в-воды, — при этих словах глаза оборванца выскочили из орбит, — п-потом н-нанести с-символ позора н-нес-смываемой к-краской н-на л-лицо.
— Почтенный бо! — взвизгнул несчастный. — Клянусь, не я это! Не я! Я ни в чем не виноват!
— М-молчать! — рявкнул Танцзин, тут же обрывая тщетные потуги воззвать к голосу разума. — В-веди с-себя д-достойно, чжун, и-иначе почтенный гун Фу м-может п-повелеть о-отрезать н-носы в-всей т-твоей с-семье! — увидев, как посерело от страха лицо оборванца, воротник ухмыльнулся и выпрямился. — Н-нарушить з-запрет с-светлейшего Лаоху в-во время в-возвращения войска — с-серьезный п-проступок. И н-наказа-зание д-должно быть с-суровым.
Кажется, несчастного вот-вот должен был хватить удар. Ноги подкосились, и он едва не рухнул прямо на мостовую. И только стража, продолжавшая удерживать под руки, не дала этому случиться.
Танцзин ликовал. Он выполнил приказ Фу, нашел виновного. Отвлек от себя гнев почтенного гуна. Но было еще кое-что. Доставляло удовольствие видеть ужас чжуна. Как тот трепещет перед ним и молит о пощаде. Не все ему, Танцзину, трястись перед вышестоящими. Он тоже ведь желает испить манящего напитка власти.
Воротник вальяжно махнул рукой:
— У-уведите.
Те молча кивнули и поволокли несчастного к месту приговора. Идти сам тот не мог. Силы окончательно покинули его. Танцзин же в приподнятом настроении направился к воротам. Когда прославленный гун Фу вновь почтит его своим присутствием, ему будет что показать.
***
Юншэн спал как убитый. Вчерашний визит на поля к востоку от Хучена оказался долгим, но зато плодотворным. Урожай обещал быть избыточным. Впрочем, он всегда был избыточным под его руководством. Но в этот раз духи земли решили отблагодарить дом Лахоу особенно щедро. Запасов, что удастся собрать к концу лета, должно хватить не на один голодный год, если таковой случится. А Юншэн знал — под его мудрым надзором никакой голод городу не грозит.