Царь-гора
Шрифт:
Незнакомец загородил ему дорогу, раскинув руки в неуклюжем приветственном жесте, выдававшем острое желание поболтать здесь и сейчас.
– Нет-нет, я вас узнал, – запротестовал он. У него было круглое лицо, очки в тонкой оправе, большие залысины, дорогой костюм и не терпящие возражений интонации. Каким-то неизвестным чувством Федор определил, что перед ним чиновник, не так чтобы крупного ранга, но и не совсем мелочь. – Кроме того, – продолжал незнакомец, – вы ищете двести тридцать седьмую палату. Там лежит Михаил Шергин, ваш отец. Не имеет смысла отрицать очевидное.
– А что имеет смысл? – нехотя спросил Федор.
– Дело, понимаете, в том, что у меня к Михаилу Александровичу имеется разговор.
Он перекинул портфель из руки в руку, извлек из внутреннего кармана пиджака визитку и протянул Федору.
– Вы всегда можете найти меня по этим телефонам.
– А для чего мне искать вас? – не понимал Федор, читая название чиновничьей должности. Она оказалась выше, чем он думал. Тем более загадочной представлялась настойчивость незнакомца.
Тот развел руками.
– Как известно, человек предполагает, а Бог располагает.
– Допустим, – сказал Федор после короткого раздумья и спрятал карточку, запомнив имя – Иван Сергеевич, как у Тургенева. – Ну а я-то чем могу?
– Собственно, вы можете послушать наш разговор. Только и всего.
– Только и всего?
– Именно. Это не займет много времени.
– А может, у вас пистолет за поясом? Допустим, вы киллер и хотите убрать нас обоих одновременно, без шума и пыли?
От этого предположения глаза Ивана Сергеевича сползли вбок, выражая тем самым весь идиотизм сказанного.
– Ну к чему же такой радикализм? Вы что, в каждом встречном подозреваете подосланного убийцу?
Федор пожал плечами.
– Вы правы, это паранойя. Простите. Нервы ни к черту.
– Что так? – участливо поинтересовался Иван Сергеевич.
– Дело в том, что меня уже несколько раз пытались убить.
– Ах вот как. Весьма интересно. В таком случае наше знакомство тем более полезно и содержательно.
– Вы полагаете?
– Убежден. Ну что, идемте?
В палате было много света и простора. Кровать стояла по центру у окна, по соседству с ней на тумбочке возвышалась гора фруктов, как на фламандском натюрморте, и графин с ярко-рыжим морковным соком. Шергин-старший лежал с закрытыми глазами и поднятой на воздух загипсованной ногой. Голова у него была перебинтована, на бледном лице чернели темные подглазья.
– А, сын, – не поднимая век, сказал он. – Наконец-то вспомнил о родителях.
Федор откашлялся.
– Здравствуй, отец. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально я себя чувствую, – немного раздраженно ответил Шергин-старший. – Мать небось сказала, что помираю? Ничего подобного. Морковку ем и пью, мать велит – говорит, кости быстрее срастутся. Понос от этой морковки уже замучил.
Он открыл глаза и спросил недовольно:
– Это кто с тобой?
Гость выступил вперед:
– Позвольте, Михаил Александрович, представиться…
– Не позволю, – перебил его Шергин-старший. – Говорите быстро, что надо, и проваливайте. Не хочу никого видеть.
Ивана Сергеевича это не обескуражило.
– В таком случае, к делу. Буду краток. Вы, как мне представляется, человек честный и порядочный…
– Идите к черту с вашими преферансами.
– …и, очевидно, – не моргнув глазом продолжал чиновник, – именно по этой причине оказались в этом несчастном положении…
Федор замер с вытянутой шеей, как птицелов в кустах. Шергин-старший, напротив, задвигал руками и здоровой ногой, подползая вверх по подушке.
– …поскольку, надо предполагать, некоторые события в нашей жизни случаются как раз для того, чтобы мы задумались, туда ли, по той ли дороге мы идем.
Шергин-старший нашарил возле морковного графина телефон.
– Я вызываю милицию, – заявил он. – Федор, держи этого подосланца, чтоб не сбежал. Сейчас разберемся, кому тут нужно задуматься о неправильной дороге.
Федор нерешительно шагнул сперва к двери, затем к «подосланцу», который оставался совершенно спокоен.
– Бог мой, вы меня совсем не так поняли. Я не имею никакого отношения к нападению на вас, уважаемый Михаил Александрович. Я всего лишь хотел сказать, что, возможно, это знак, который вы не должны оставить без внимания. Знаки окружают нас повсюду, но, к несчастью, не многие умеют их читать. Очевидно, из-за этой метафизической безграмотности мы все время идем не туда, куда нам нужно.
– Нам – это кому? – с подозрением спросил Шергин-старший, не расставаясь с телефоном.
– Всем честным русским людям.
– А вы, я так понимаю, работаете в автоинспекции?
– Не совсем, – улыбнулся Иван Сергеевич. – А почему вы так решили?
– Ну как же, про дорогу и дорожные знаки разговор завели… Только я что-то не пойму – вам чего надо?
– Мне, собственно, нужна Россия. Как и многим прочим. Заметьте, не доход, который можно стричь с нее разнообразными способами, а сама Русь-матушка.
– Федор, ты кого ко мне привел? – с драматизмом в голосе произнес Шергин-старший.