Царь горы
Шрифт:
— Отличные слова! — Из голоса Луминара исчезли веселые нотки. — В таком случае, дядюшка, вам не о чем беспокоиться. Клаудия побудет у меня до утра. Заодно ознакомится с поместьем будущего супруга. Ведь ей предстоит стать хозяйкой в моем доме.
— Как тебе удалось обмануть Глаза Спящего?
— Драконья Игла помогает не только в бою, — уверенно солгал Густав.
— Клаудия говорила, что перестала четко видеть твое будущее, — словно раздумывая, произнес барон. — Мы решили, что ты пребываешь в сомнениях.
— А я готовил сюрприз.
— Не думал, что ты добрался до высших арканов Крови.
— Я умен, — усмехнулся лондонец.
— Да, — после очередной паузы признал Александр.
— И еще я хочу знать, что стало со второй Драконьей Иглой?
— Ты получишь ее после клятвы на Амулетах Крови, — пообещал Бруджа. — Сначала заключим соглашение, только потом ты станешь настоящим кардиналом.
— Вы, дядюшка, тоже не из доверчивых.
— С молодыми нужно держать ухо востро.
Густав положил трубку и с улыбкой посмотрел на Тедди.
— Вот так.
— Я все равно не уверен, что мы поступили правильно, показав свою силу до решающей встречи, — невозмутимо произнес епископ. — Бруджа может повести себя непредсказуемо.
— Он думает, что я похитил Клаудию сам, — напомнил кардинал. — Старику и в голову не придет, что мы договорились с чудами. Подобные ходы не в традициях Саббат.
— Старик договорился с Темным Двором, — заметил Тедди.
— И считает себя самым умным.
— Тем не менее пропущенный удар…
— Тедди, перестань! Я поступил так, как должен был! Как от меня ждали! Я взял заложника. Теперь дядюшка на сто процентов уверен, что я хочу заключить соглашение. Я проявил осторожность, я продемонстрировал силу, я вызвал его гнев, но все равно согласился приехать в Италию. Старик думает, что видит меня насквозь. — Истинный кардинал вскинул подбородок и высокомерно улыбнулся: — Вскоре ему придется пожалеть о своей самоуверенности.
Правая ладонь легла на рукоять Драконьей Иглы.
— Позвольте задать вопрос?
— Задавай.
Епископ помялся:
— Господин… а что, если барон на самом деле хочет заключить с вами союз? Ведь два истинных кардинала — это огромная сила. Ваш с Клаудией ребенок сможет обладать и Драконьими Иглами, и Алым Безумием, Великим Домам придется считаться…
— Я все понял, — перебил помощника Густав. — И отвечу так: если дядюшка действительно собирался поделиться со мной властью, то он еще больший дурак, чем я предполагал. Запомни, Тедди, на вершину можно идти вдвоем, втроем, вдесятером, помогать друг другу, поддерживать друг друга, страховать друг друга. Но дойдет только один.
Густав замолчал, отключился, в трубке стало тихо, но Бруджа не отрывал ее от уха. Держал, невидяще глядя в стену, и продолжал сжимать кулак до тех пор, пока не хрустнул пластик и не посыпались осколки. Барон, очнувшись, стряхнул остатки трубки со столешницы и медленно, по очереди, оглядел находящихся в кабинете масанов.
Адриано стоял у книжного шкафа, лицом к дверцам, словно любуясь своим отражением в темном стекле.
Джакомо нервничал. Во время разговора он беспрерывно ходил по комнате и даже порывался что-то сказать, крикнуть, указать отцу, как следует вести себя с Луминаром. Пару раз он удостоился от Александра суровых взглядов и к концу беседы поутих, понял, что старый барон не в том состоянии, чтобы выслушивать эмоциональные вопли.
Руссо, сидевший в кресле напротив Бруджи, казался олицетворением спокойствия. На его лице не отражалось никаких чувств.
— Вы все слышали, — негромко произнес барон. — Вы все поняли. Клаудия останется заложницей.
— Я раздавлю эту тварь!! — Джакомо в ярости топнул ногой. — Отец…
— Как получилось, что ее смогли похитить? — негромко спросил Адриано. — Учитывая сложность предстоящего дела, я был уверен, что ты не выпустишь Клаудию из дома.
— Я просил ее оставаться на вилле. Она не послушала.
Барон потер лоб и жестом, в котором явственно читалась крайняя степень усталости, взял в руку стоящую на столе фотографию дочери. Полнолуние, парк, берег пруда. Клаудия в легком белом платье, едва скрывающем тоненькую фигурку, сидит на камне, опустив ноги в воду. В последний момент она почувствовала фотографа, оглянулась, посмотрела прямо на него. Взгляд не испуганный, скорее удивленный. И очень беззащитный. У человского папарацци, мечтавшего снять ведущую уединенный образ жизни дочь известного магната, был мощный объектив. Фотография сделана издалека, но качество оказалось отменным. И техническое качество в том числе. Просмотрев пленку, барон распорядился отпустить незадачливого папарацци и даже заплатить ему. А фотографию поставил на рабочий стол.
— Ты избаловал Клаудию.
— Я знаю, — негромко ответил Бруджа. — Но сейчас это не важно.
— Тогда я повторю вопрос: как получилось, что сестру смогли похитить?
Адриано жестко посмотрел на Руссо.
— Я бы тоже хотел услышать ответ, — добавил Джакомо.
— Епископа не было на вилле, а телохранители не рискнули спорить с Клаудией, — произнес Александр.
— Их надо наказать.
— Но как Густаву удалось выманить Клаудию? — продолжил Адриано.
— И как ему удалось организовать засаду? Она ведь прорицательница!
— Глаза Спящего!
Подтекст сыновних реплик Бруджа читал, как открытую книгу. Точные действия похитителей наводили на мысль о предательстве. И недружелюбные взгляды, которые молодые наследники бросали на спокойного Руссо, были красноречивее любых слов. Адриано и Джакомо не высказывали мысли вслух, но в воздухе носились беззвучные крики:
«Это предатель!»
«Нельзя доверять Руссо, пока не станет ясно, что он честен!»
И самые главные:
«Убери его!»
«Назначь на его место меня!»
«Нет, меня!»
Когда самым близким Брудже был Жан-Жак, скорее слуга и телохранитель, чем советник, братья оставались спокойны. Но возвышение епископа им не нравилось. Они чуяли угрозу.
— Пьеро рассказал, что сегодня утром Клаудия получила письмо, — протянул Александр.
— Когда мы пришли в гостиную, я видел бумагу у нее в руках, — подтвердил Джакомо и посмотрел на брата: — Помнишь?
Адриано сдержанно кивнул, но про себя проклял простоватого младшего. Какого, спрашивается, дьявола, вспоминать об этом? Нет бумаги, и подозрения против Руссо сохранят свою силу.