Царь грозной Руси
Шрифт:
Летом 1563 г. дьяк Старицких князей Савлук Иванов узнал, что они готовят заговор против царя и его семьи, хотел сообщить в Москву. Но Евросинья с Владимиром пронюхали о его намерении. Опасного свидетеля заковали в кандалы и бросили в тюрьму. Прикончить не успели. Или рассчитывали подольше помучить, или выпытать, кто еще среди их окружения сохраняет верность царю. Но у дьяка среди дворовых нашлись друзья, он сумел переслать письмо Ивану Васильевичу. Государь срочно послал гонцов в Старицу, потребовал Иванова к себе. «По его слову» начались «многие сыски». И посыпались разоблачения!
Раскрылись новые «великие изменные дела», а попутно добавилось и старое. Например,
Начались переговоры государя, бояр, церковников, и был выработан весьма мягкий компромисс. Старицкие покаялись перед Освященным Собором, и царь «гнев свой им отдал». А после этого Евросинья, как бы по собственному желанию, постриглась в монахини в Воскресенском монастыре на Белоозере. В обитель ее отправили «со всеми удобствами», определили щедрое содержание. Ее сопровождали слуги, 12 ближних боярынь, которым дали поместья около монастыря. А брату царь вернул удельное княжество, только заменил его бояр и чиновников своими людьми. По сути заговор остался безнаказанным. Иван Васильевич разве что постарался застраховаться на будущее, изолировал главную смутьянку и удалил от Владимира верное ему окружение. Что же касается стародубских изменников-воевод Фуникова и Шишкина, то и они были помилованы [69].
35. КАТОЛИЦИЗМ ПЕРЕХОДИТ В АТАКУ
Во Франции, несмотря на казни и гонения, число протестантов умножалось. Ко времени гибели Генриха II у них насчитывалось 2 тыс. молельных домов — в одних местах тайных, в других они действовали открыто под покровительством местных властей и феодалов. И движение приобрело не столько религиозный, сколько политический характер, гугенотов возглавили принцы крови из побочных ветвей королевского дома. Престол им никак не светил, а власти хотелось. Чем они хуже короля, а тем более его министров и советников? Лидерами оппозиции стали принц Конде и Антуан де Бурбон — король крохотного государства Наварра, лежавшего между Францией и Испанией.
Противостояние усугубилось тем, что корона досталась слабому и инфантильному сыну Гениха, Франциску II. Реальную власть постаралась захватить его мать, Екатерина Медичи. Но ее очень трудно было назвать правоверной католичкой. Она окружала себя магами, колдунами, астрологами, выписывала их из разных стран. При ней собралась целая плеяда «светил» в данной области — Нострадамус, Гаурин, Дукале, Кардано, Джунктине [52]. А самым авторитетным колдуном считался Руджиери. Против него было официально возбуждено обвинение в некромантии и человеческих жертвоприношениях, но Екатерина дело прикрыла и назначила любимца аббатом монастыря Сен-Мар.
Впрочем, подобные увлечения были в Европе не редкостью. «Хороших» колдунов и предсказателей старались заполучить короли, епископы, папы. Огромный спрос был на астрологов и алхимиков. А жертвоприношения вполне легально совершались в Англии. Здесь практиковался какой-то древний обычай — когда возраст короля или королевы или число лет правления были кратны числу «7», казнили невиновного человека [36]. Чтобы обеспечить монарху благополучие на следующую «семерку». Ни в католическую, ни в англиканскую религию это совершенно не вписывалось, но, тем не менее, неукоснительно соблюдалось. Что поделать, «добрая старая традиция». И против нее не возражали ни граждане, ни парламенты.
Но у Екатерины Медичи, кроме магии, хватало и других увлечений. Давняя неудовлетворенность, подглядывание за мужем и его пассией развили в ней болезненную сексуальность. Оставшись в 40 лет могущественной вдовой, она не искала себе фаворитов, но ее страсть приняла иные формы. Она заставляла придворных дам обнажаться перед собой и забавлялась, если те смущались. Слугам и служанкам приказывала вступать в связь на своих глазах. А колдуны, зная о слабостях хозяйки, баловали ее темными эротическими ритуалами. Подрастали младшие детишки Екатерины — Карл, Генрих, Маргарита, Франсуа, и их католическая вера тоже была весьма сомнительной. Они, например, в своих играх, наряжались епископами и ездили по улицам, водя за собой шутовскую процессию в монашеских одеждах.
Французских католиков возглавила не королева-мать, а Гизы. Таким образом, возникло даже не две, а три партии. Гугеноты угрожали целостности государства и престолу. Но и Гизов, выдвиженцев Дианы Пуатье, Екатерина ненавидела, только поделать с ними ничего не могла, они набрали слишком большую силу. Ведь и Франциск II был женат на шотландской королеве Марии Стюарт, по матери из рода Гизов. Эта семейная пара получилась просто карикатурной. Высокая, огненно-рыжая Мария слыла ослепительной красавицей, а тщедушный Франциск был физически недоразвитым. Зато жена всецело прибрала мужа к рукам, и Гизы принялись вертеть им как угодно, настраивая на гонения гугенотов.
В свою очередь протестанты в 1560 г. задумали перехватить пешку-короля под собственное влияние. Просто-напросто выкрасть его, когда он находился в замке Амбуаз. Возглавлял операцию принц Конде, в лесу собирались отряды. Но о заговоре донесли. По иронии судьбы, перепуганный Франциск поручил ликвидировать злоумышленников тому же Конде. И принц, спасая собственную шкуру, рьяно взялся выполнять приказ. Прочесал леса, выловив несколько сот человек. А чтобы не проболтались, Конде велел их сразу же казнить. Целыми дюжинами вешали на стенах замка, топили, рубили головы. Казни шли несколько дней, и на них, как пишут современники, «очень любила смотреть женская часть двора». А в замок вели на смерть все новых подозреваемых. Прекратилась вакханалия лишь тогда, когда короля и придворных выгнала из Амбуаза невыносимая трупная вонь.
Доказательства виновности Конде все-таки обнаружились, его арестовали и осудили на казнь. Но в конце 1560 г. здоровье Франциска II ухудшилось, и в декабре он преставился. Считается, что от болезни и неправильного лечения. Хотя ходили слухи и об отравлении, и о том, что хилого юношу «заездила» жена. Королем был провозглашен его младший брат Карл IX. Но ему было всего 10 лет, и тут уж Екатерина Медичи получила полную власть регентши. И одним из первых своих актов она… помиловала и освободила Конде. Как противовес Гизам. Поспешила избавиться и от их коронованной родственницы. Марию Стюарт, по французским обычаям, на 40 дней заперли в строгой изоляции. Не ради траура, а для проверки, не успел ли король зачать наследника, и изоляция требовалась, чтобы королева не схитрила на стороне. А по истечении контрольного срока Екатерина выслала ее вон из Франции. Преследования протестантов она свернула — назло Гизам. И ересь с новой силой стала разливаться по Франции.