Царь Зла
Шрифт:
Жак взял его в руки.
— Знакомо вам это оружие?
— Да.
Варнэ сделал жест удивления. Неужели убийца намерен был сознаться?
— Объяснитесь! — сказал он.
— Кинжал был в составе коллекции оружия различных стран, находившейся в той квартире, которую де Белен сперва так любезно отдал в мое распоряжение. Но как он попал сюда?
— Вы меня об этом спрашиваете? — отвечал Варнэ, снисходительно улыбаясь. — Не угодно ли взглянуть на лезвиe.•и вы поймете.
Жак
— Им были убиты де Белен и Сильвереаль, — пояснил следователь.
Жак вздрогнул от ужаса и отвращения — кинжал выпал у него из рук.
— Это не я! Нет! — в отчаянии твердил он.
Несчастный, казалось, близок был к обмороку. Борьба обессилила его.
— Загадочнее всего то, что кинжал обнаружен был у вас в руках. — возразил следователь.
— Но это невозможно!
— Уж не полагаете ли вы, что его употребили в дело сами жертвы!
Варнэ начинал отпускать плоские шутки.
Жак чувствовал, что рассудок покидает его.
— Я не совершал убийства! — пробормотал он.
— О, вы были не одни! Быть может, сообщники ваши разделили с вами этот труд?
— Мои сообщники?
— Кто же были те люди с замаранными сажей лицами, которые помогали вам совершать убийство?
— Но я ничего не знаю! Я никого не видел!
Внезапная мысль озарила его.
— Когда меня нашли в доме де Белена, — продолжал он, — я был в обмороке, не так ли? Если только можно назвать обмороком то ужасное оцепенение, которое охватило тогда мой рассудок. Значит, не я наносил удары!
— Я не согласен с заключением, сделанным вами,— отвечал следователь. — Ведь преступник такой же человек, как и другие, и у него есть нервы. Вид крови ваших жертв лишил вас чувств. А соучастники ваши не успели захватить вас с собой. Это гораздо вернее!
Жак ничего не отвечал. Во всем этом была какая-то ужасная тайна, которая перехватывала ему горло и туманила мозг. Он был в положении утопленника, захлебывающегося в тягучей и черной, как ночь, воде.
Варнэ несколько минут ждал ответа от арестованного, но видя, что тот упорствует в своем молчании, сказал:
— Так вы отказываетесь объяснить, как провели вы остальное время с тех пор, как расстались с вашей любовницей, до той минуты, когда совершено было убийство.
— Я не могу ответить на этот вопрос, — произнес Жак твердым голосом.
В эту минуту в дверь постучали. Агент передал следователю какое-то письмо. Варнэ быстро развернул его.
Он едва сдержал восклицание.
— Попросите эту даму подождать несколько минут,— сказал он.
Агент удалился.
Следователь еще раз пробежал
— Милостивый государь,— обратился он затем к Жаку, — вот новое обстоятельство, которое, быть может, изменит ваши намерения. Явилась свидетельница, желающая сообщить некоторые сведения относительно вашего времяпровождения.
Жак быстро вскочил с места.
— Нет, это невозможно! — воскликнул он. Меня никто не видел!
— Быть может. Во всяком случае, советую вам быть откровенным, пока еще не поздно! Верьте мне, чистосердечное признание смягчит вашу вину в глазах присяжных и облегчит вашу участь. Если же истина откроется независимо от вас, тогда уж не ждите снисхождения судей!
Жак не колебался ни минуты.
— Мне не в чем признаваться,— медленно проговорил он.
Варнэ позвонил По его приказанию в кабинет ввели свидетельницу.
— Изабелла! — воскликнул Жак.
Это была действительно она. Да, это была герцогиня де Торрес!
Она была страшно бледна. Глаза ее сверкали лихорадочным блеском.
Следователь встал и учтиво предложил стул женщине, о которой недавно еще отзывался в таких нелестных выражениях.
Тения вежливо отказалась и продолжала стоять.
— Вы, кажется, хотели, сударыня, сообщить суду некоторые сведения о подсудимом? — начал он своим притворно-любезным тоном.
Изабелла взглянула на Жака, но тот отвернулся от нее.
Зловещая улыбка пробежала по губам куртизанки.
— Сударь, — сказала она твердым голосом, — прошлой ночью, возвращаясь домой с одной вечеринки, я проезжала через предместье Сент-Оноре и вдруг…
Жак вздрогнул.
И вдруг я заметила графа де Шерлю. Я знаю, в каком преступлений обвиняют его, но мне неизвестны подробности этого дела. Так как я верю в его невиновность. — последнее слово она произнесла с особым ударением. В голосе ее слышалась едкая ирония,— то сочла необходимым в его же интересах обратить внимание суда на обстоятельство, которое, по моему мнению, может служить для подсудимого средством доказать свою невиновность.
— Продолжайте, сударыня, — сказал следователь.
— Итак, когда карета моя проезжала неподалеку от дома, принадлежащего, если не ошибаюсь, маркизу де Фаверей, я увидела графа де Шерлю. Он был не один. С ним было еще двое. Я не могла заметить, разговаривали ли они или нет: лошади мои быстро промчались, и я потеряла их из виду.
— Вы уверены, что это был граф де Шерлю?
— Как могла я ошибиться! — произнесла Тения, стыдливо опуская глаза.
Этот прямой намек на известные отношения, существовавшие между подсудимым и куртизанкой, заставил Варнэ улыбнуться.