Цари-жрецы Гора
Шрифт:
Подняв факел, я с благоговением смотрел на неподвижное тело царя-жреца на каменном столе.
Смотрел, как вспыхивают огоньки, как быстро сменяются диски.
Инструменты и приборные доски, казалось, нависают надо мной.
Сколько же импульсов через эти восемь проводов одновременно попадают в тело существа, лежащего перед нами?
– Значит, ты буквально изменяешь его мозг, - прошептал я.
– Он царь-жрец, - ответил Миск, - у него восемь мозгов, это модификации сети ганглий. Такие существа,
– Мне это кажется очень странным.
– Конечно, - согласился Миск, - низшие существа учат своих детенышей по-другому; они способны воспринять за всю жизнь только ничтожную долю сведений.
– А кто решает, чему его учить?
– Обычно, - сказал Миск, - используются стандартные мнемонические диски, которые готовятся хранителями традиций. Глава хранителей - Сарм. Миск распрямился, и его антенны слегка свернулись.
– Как ты догадываешься, я не мог использовать стандартный набор и сам создал памятные диски, по своему собственному рассуждению.
– Мне не нравится мысль об изменении мозга.
– Мозгов, - поправил Миск.
– Все равно не нравится.
– Не будь глупым, - сказал Миск. Его антенные свернулись.
– Все существа, которые учат свое потомство, изменяют ему мозг. Это устройство просто быстрый и удобный способ обучения, с его помощью можно эффективно научить тому, что желательно для разумного существа.
– Я встревожен, - сказал я.
– Понимаю, - заметил Миск, - ты опасаешься, что он сам станет машиной.
– Да.
– Ты должен помнить, что он царь-жрец, следовательно, разумное существо, и превратить его в машину невозможно, не затронув некоторые важнейшие сферы, а при этом он перестанет быть царем-жрецом.
– Но он будет самоуправляющейся машиной.
– Мы все такие машины, - сказал Миск, - с большим или меньшим количеством случайных элементов.
– Он дотронулся до меня антеннами.
– Мы делаем, что можем, а об окончательном результате судить не нам и не при помощи мнемонических дисков.
– Не знаю, что здесь истина, - признался я.
– Я тоже, - сказал Миск.
– Это вообще очень трудная и таинственная проблема.
– А что вы делаете до ее окончательного решения?
– Некогда мы радовались и жили, но теперь тело наше молодо, но мозг стар, и мы все чаще и чаще поддаемся радостям золотого жука.
– Верят ли цари-жрецы в жизнь после смерти?
– Конечно, - сказал Миск, - ведь когда кто-нибудь умирает, рой живет.
– Нет, - сказал я, - я имею в виду индивидуальную жизнь.
– Сознание, - ответил Миск, - это функция сети ганглий.
– Понятно. И все-таки ты согласен, как ты выразился, уйти.
– Конечно. Я долго жил. Должны жить и другие.
Я снова посмотрел на молодого царя-жреца, лежащего на столе.
– Он будет помнить все это?
– спросил я.
– Нет, - ответил Миск, - его внешние сенсоры отключены. Но он будет знать, что его учили с помощью мнемонических дисков.
– А чему его учат?
– Основам информации, как ты и догадываешься, в области языка, математики и других наук, но он также изучает историю и литературу царей-жрецов, обычаи роя, социальные условности; он получает информацию в области механики, сельского хозяйства, ведения домашнего хозяйства и другую.
– А потом он будет продолжать учиться?
– Конечно, - сказал Миск, - но это уже будет делаться на надежном основании всего, что узнали его предки. Нет смысла сознательно воспринимать старую информацию, когда время можно истратить для получения новой. Когда обнаруживается новая информация, ее тут же записывают на мнемонические диски.
– А что если на мнемонические диски попадет ложная информация?
– Несомненно, так бывает, - согласился Миск, - но диски постоянно пересматриваются. Их содержание возможно чаще обновляется.
16. ЗАГОВОР МИСКА
Я оторвал взгляд от молодого царя-жреца и посмотрел на Миска. Его дискообразные глаза на золотой голове сверкали в голубом свете факела множеством своих фасеток.
– Должен тебе сказать, Миск, - я говорил медленно, - что пришел сюда убить царей-жрецов, отомстить за уничтожение моего города и его жителей.
Я считал своим долгом сообщить Миску, что я не союзник ему, он должен знать о моей ненависти к царям-жрецам, о моем стремлении наказать их за то зло, что они причинили.
– Нет, - возразил Миск, - ты пришел в Сардар, чтобы спасти царей-жрецов.
Я смотрел на него пораженный.
– Именно по этой причине тебя привели сюда.
– Я пришел по своей воле!
– воскликнул я.
– Потому что мой город был уничтожен!
– Поэтому и был уничтожен твой город, - ответил Миск, - чтобы ты захотел прийти в Сардар.
Я отвернулся. Глаза мои горели от слез, тело дрожало. В гневе посмотрел на высокое неподвижное существо и на молодого царя-жреца на столе.
– Если бы у меня был меч, я бы убил его!
– сказал я, указывая на молодого царя-жреца.
– Нет, не убил бы, - возразил Миск, - именно поэтому ты, а не кто другой был избран для прихода в Сардар.
Я бросился к столу, высоко подняв факел, хотел ударить.
И не смог.
– Ты не причинишь ему вреда, потому что он не виноват, - сказал Миск.
– Я это знал.
– Как ты мог знать?
– Ты из рода Каботов, а мы знаем этот род. Знаем уже больше четырехсот лет, и со дня рождения мы наблюдаем за тобой.