Царица любит не шутя (новеллы)
Шрифт:
— А где люди наши, те, что мы послали за тобой? — спросили встречавшие ее древляне.
— Идут следом, — ответила Ольга глумливо. — Идут с дружиною мужа моего.
Древляне удовольствовались ее ответом, даже не пожелав задуматься над заключенным в нем зловещим намеком. «Дружина мужа моего…» Ведь эта дружина была истреблена под Искоростенем вместе с Игорем! Не дивно ли, что вместе с нею идут послы древлянские?!
Ничего не заметили, ничего не поняли — в который уже раз!
Ольга лелеяла надежду, что из города выйдет сам князь Мал. Однако тот, видимо, счел, что больно много чести этой женщине окажет его присутствие на поминальном пире по ее мужу. Да и где это видано: плакать на могиле убитого тобой врага? Мал не появился на тризне — и этим на некоторое время отсрочил свой смертный час, — а послал других древлян из самого Искоростеня. И жителям ближних городов [32] приказал почтить княгиню киевскую.
32
В те времена слово «город» имело несколько иное значение, чем теперь, и означало прежде всего любое огороженное стеной пространство.
Сидеть на куче земли, в которой гниют кости любимого мужа, Ольге было тошно. Еще невыносимее была мысль, что Игорь убит врагом. Она знала, что в его обычае и в обычае многих славянских воинов было, почуяв поражение, самому вонзить в сердце меч, самому пресечь жизнь, ибо, убитый врагом, он должен будет служить ему на том свете, а воины таким образом хотели сохранить свою вольность и в будущей жизни. Варяги-русы считали иначе — для них всякий убитый в бою был эйнхерием и получал право вечной жизни в Валгалле. Но ведь Игорь пал не в бою! Его казнили, как преступника, как вора!
Мысль о том, что князь ее должен будет на том свете прислуживать ничтожным древлянам, своим убийцам, заставляла сердце Ольги гореть. Она с трудом сохраняла спокойствие во время тризны, только знай приказывала своим отрокам подливать меды древлянам снова и снова. Наконец эта пытка для ее терпения закончилась. Княгиня отошла от кургана, кивнув Свенельду. Ей подвели коня. Как только всадница, сопровождаемая небольшим охранением, скрылась в лесу, Свенельд подал знак. Его воины выхватили мечи, и… началось истребление древлян! Их побили около пяти тысяч — без различия пола и возраста, мирных жителей и воинов.
А спустя малое время из Киева вышло в Деревскую землю огромное войско. Наконец-то уразумел князь Мал, что все это время хитрая княгиня водила его за нос. Ярости его не было предела. Но воспоминание о том, как легко удалось справиться с Игорем, окрыляло. А уж когда сошлись два войска в чистом поле, как водилось в те времена, тут уж князь древлянский едва со смеху не помер: вооруженных киевлян возглавлял… Святослав! Четырехлетний ребенок сидел верхом в полном воинском облачении и с крошечным копьецом в руке!
Войско древлянское разразилось смехом, когда, по знаку Свенельда, Святослав метнул свое копье — оно пролетело между ушами коня и ударило его в ногу. Древляне все еще хохотали, не могли угомониться, когда Свенельд провозгласил:
— Князь уже начал — последуем, дружина, за князем!
Ну, тут-то древлянам стало не до смеха. Которые не были побиты сразу, те обратились в бегство и полегли на пути к своим городам. Иным повезло скрыться за высокими стенами. Иным даже удалось добежать до самого Искоростеня! Потом-то они позавидуют тем, кто был убит в бою, но пока благодарили своих богов…
Ольга начала осаду Искоростеня. Длилась осада целое лето. Древляне и помыслить не могли сдаться: понимали, что неистовая княгиня не намерена их щадить за убийство Игоря. И вновь Ольга удивила врагов — послала к ним своего человека, который от имени великой княгини вопросил:
— До чего хотите досидеться за стенами этими? Все ваши города уже сдались мне и обязались выплачивать дань. Там уже возделывают свои нивы и земли, а вы, отказываясь платить дань, собираетесь, видно, с голоду умереть?
Древляне озадаченно отвечали:
— Мы бы рады платить дань, но ведь ты хочешь мстить за мужа своего!
— Я уже мстила за обиду своего мужа, когда приходили вы к Киеву в первый раз и во второй, а в третий раз мстила, когда устроила тризну по своем муже. Больше уже не хочу мстить — хочу только взять с вас дань помалу и, заключив с вами мир, уйду прочь.
Древляне не в силах были поверить в такое счастье и спросили с опаскою, ожидая неведомо чего:
— Что хочешь от нас? Мы рады тебе дать мед и меха…
Ответ Ольги был таким:
— Нет у вас ни меда, ни мехов, а припасы все приели, я знаю. Поэтому и прошу у вас мало. Дайте мне от каждого двора по три голубя и по три воробья. Я ведь не хочу возложить на вас тяжкой дани, как муж мой, поэтому и прошу у вас мало. Вы же изнемогли в осаде, оттого и прошу у вас мало.
Древляне были слишком глупы и напуганы, чтобы услышать: Ольга просит только… Мала. Их князя!
Он должен был умереть лютой смертью, чтобы стать на том свете рабом Игоря, ибо если убитый отомщен, то он получает власть над своим убийцей.
Она вознамерилась заполучить жизнь Мала любым путем, любой ценой, любой хитростью, даже если для этого пришлось бы извести под корень весь народ древлянский! Но, верная своей привычке играть в загадки, Ольга не заявила этого прямо, а не смогла отказать себе, женщине, в удовольствии перехитрить воинственных мужчин. Сначала — перехитрить и только потом — уничтожить.
Древляне, обрадовавшись, собрали от каждого двора по три воробья и по три голубя и послали к Ольге с поклоном. Ольга сказала им:
— Вот вы и покорились уже мне и моему дитяти — идите в свой город, а я завтра отступлю от него и пойду в Киев.
Древляне с радостью вернулись в Искоростень, а Ольга, раздав воинам кому — по голубю, кому по воробью, приказала брать трут [33] , завертывая его в небольшие платочки и прикрепляя ниткой к каждой птице. И, когда стало смеркаться, приказала своим воинам пустить голубей и воробьев.
Птицы полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и там все сразу загорелось — где голубятни, где клети, где сараи, где сеновалы. И не было двора, где бы не горело! Побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. От Искоростеня остался только пепел. Городских старейшин по приказу Ольги забрали в плен: кого-то потом убили, кого-то она отдала в рабство воинам своим, а остальных оставила платить дань.
33
Тлеющий уголек.