Царица Тамара
Шрифт:
Мецеду. Молчи, Юаната, за этимъ дломъ мы Должны быть серьезными.
Священникъ, возвращаясь. Тише, дтки. Двушки пересмиваются.
Зайдата. Ты смшишь насъ, ступай прочь, священникъ. У насъ тутъ серьезное дло.
Священникъ. Я вовсе не хочу тебя смшить. Напротивъ, ты должна быть серьезной, когда убираешь гробъ.
Зайдата. А твой носъ такъ насъ и обнюхиваетъ, священникъ. Ты вотъ стоишь, смотришь на насъ и потшаешься.
Священникъ.
Зайдата. Стыдись, священникъ, такой старый человкъ!
Священникъ. Вовсе я не старъ, Зайдата. Ты напрасно это говоришь, мы съ тобой не стары.
Зайдата. А Мецеду и Софіатъ — старыя.
Священникъ. Никто изъ васъ не старъ. Вотъ я стою и гляжу на васъ, и вс вы какъ огонь…
Зайдата. Какъ огонь?
Священникъ. Да, какъ огонь.
Софіатъ. И болтаемъ въ купальн! Смхъ.
Священникъ. Софіатъ, ты не должна говорить такихъ словъ, ты краснешь отъ нихъ.
Софіатъ, ревностно работая. Вовсе я не покраснла.
Священникъ, Ты такъ молода, и теб должно быть стыдно, и ты стоишь и краснешь. Вотъ Зайдата не покраснла, да она и не говорила глупостей.
Зайдата. Да ужъ я знаю, что для тебя я лучше всхъ.
Священникъ. Лучше всхъ? Ну, я бы этого не сказалъ. Можетъ быть, какая-нибудь другая и лучше. А ты ужъ и думала…
Зайдата. О, да!
Священникъ. Вотъ этого не слдовало бы. Это стыдно.
Зайдата. А вотъ сломай-ка мн стебель. Протягиваетъ ему розу.
Священникъ пробуетъ. Его надо обрзать.
Зайдата. А у тебя нтъ кинжала?
Священникъ. Да, у меня нтъ кинжала. Вотъ онъ могъ бы.
Зайдата удерживаетъ его и беретъ розу. Этотъ воинъ? Нтъ, вдь царица ему не приказала. Смхъ.
Зайдата. Теб слдовало бы самому имть кинжалъ, священникъ.
Священникъ. Я ношу кинжалъ, когда бываю на войн.
Зайдата. Но вдь теб не приходилось имъ пользоваться.
Священникъ. Не приходилось? Я разв не разсказывалъ, какъ я разъ справился съ двадцатью людьми?
Зайдата. Нтъ, разскажи-ка.
Священникъ. Я убилъ шестерыхъ — остальные бжали. Смхъ.
Зайдата. Христіанскому священнику не слдовало бы убивать шесть человкъ.
Софіатъ. Да, не слдовало бы.
Священникъ. Ты этого не понимаешь, Зайдата. И ты тоже, Софіатъ, — ты слишкомъ молода. А разв у калифа нтъ дервишей и священниковъ, которые убиваютъ въ бою?
Зайдата.
Священникъ. Ты права, Зайдата, а вотъ Софіатъ не права, она кудахчетъ, какъ курочка, и ничего не понимаетъ. Вс вы вмст курочки, а вотъ Мецеду — серьезная и молчитъ. И правда, двочки, вы должны молчать и длать ваше дло, какъ велла царица. У васъ скоро будетъ готово?
Мецеду. Да, сейчасъ.
Священникъ. Только еще я долженъ сказать, что Софіатъ изъ васъ — самая искусная. И къ тому же она самая маленькая, и у нея маленькія ручки. Но и вс вы искусны… Вотъ и музыканты.
Изъ глубины сцены входятъ музыканты и садятся на полу около обитой желзомъ двери. Они вс одинаково одты, въ желтый шелкъ съ черными шнурами. Инструменты — зурны, трехтонныя деревянныя флейты, барабаны и лютни, скрипки и арфы. Музыканты сидятъ, молча, не двигаясь.
Священникъ. Теперь, врно, скоро придутъ танцовщицы.
Юаната. А ты ужъ и радуешься?
Священникъ. И ты должна радоваться и не таить злобы въ сердц! Когда придетъ князь Георгій, тутъ въ замк не будетъ ужъ печали.
Юаната. А съ вами на войн бываютъ танцовщицы?
Священникъ. Только у тебя одной, Юаната, мысли, какъ у маленькаго теленочка. Какъ же съ нами могутъ быть на войн танцовщицы? На войн намъ нужны копья да мечи.
Юаната. Когда ты убивалъ тхъ шестерыхъ, теб, врно, было очень страшно. Ты очень боялся?
Священникъ. Я никогда не боюсь. Ты вдь знаешь.
Юаната. Откуда мн знать?
Священникъ. Разв не я стоялъ вчера ночью передъ ханомъ Карскимъ? И передо мною поставили двухъ огромныхъ копьеносцевъ.
Юаната. Что же ты длалъ у хана Карскаго?
Священникъ. Я этого не скажу. Я былъ посломъ князя Георгія, передалъ его письмо относительно великаго плана, который онъ долженъ былъ выполнить сегодня ночью. Больше я ничего не скажу.
Юаната. Что же это былъ за великій планъ?
Священникъ. Онъ хотлъ смирить царицу… Ты не должна разспрашивать о такихъ важныхъ вещахъ.
Зайдата. Посмотри на танцовщицъ, священникъ; вотъ он идутъ.
Изъ глубины сцены входятъ танцовщицы въ разввающихся шелковыхъ одеждахъ разныхъ цвтовъ, съ золотыми повязками на лбу. Въ рукахъ у нихъ бубны. Он подходятъ къ музыкантамъ и стоятъ молча, не двигаясь.
Мецеду. Воткните послднія розы, двушки, тогда я доложу цариц, что у насъ готово. Уходитъ во вторую дверь.