Царица Теней: возвращение Персефоны
Шрифт:
— Пока в этом нет никакой уверенности, — с сомнением отметил Посейдон, — но мы должны быть готовы. — Он посмотрел на Клесс, и та кивнула ему.
— Встречаемся здесь завтра утром, Макс, — она хлопнула его по плечу, — я, надеюсь, в этот раз без глупостей.
— Без глупостей?! — Макс развёл руками. — Это ты обманула меня и сговорилась с моим отцом!
Клесс лучезарно улыбнулась и подмигнула. Посейдон и Амфитрита попрощались с Гефестом, а в следующий миг все трое исчезли, оставляя после себя капли воды на полу.
В мастерской на время воцарилась тишина. Макс повернулся к отцу, отмечая для себя, что они, вероятно, думают об одном и том же — Афродита ушла провожать Макарию и до сих пор не вернулась, словно боялась оставаться с ними наедине. По правде говоря, Макс думал, что должен разозлиться, что должен разругаться с родителями, обидеться на них, может быть, даже разорвать все связи с ними, но он не мог. Ведь только один тот факт, что Афродита его мать, возвышал его до бога, поднимал его на несколько рангов выше, давая возможность стать кем-то большим, чем он есть. Однако Макс не мог отрицать и того, что Гефест был прав. Сколь бы высоким ни было его происхождение, ему никогда не стать равным Лине, ему не возвыситься настолько, чтобы затмить самого Аида. Впрочем, он этого уже не хотел. Теперь его занимали иные желания. Во имя той дружбы, которая была у него с Линой, во имя всех прожитых вместе лет, Макс хотел поквитаться с Деймосом, отомстить за Лину, за то, какой он увидел её перед несостоявшейся казнью, и за своё вынужденное предательство.
— Что случилось? — Афродита вернулась и забеспокоилась, увидев выражение лица сына. — Вы опять поругались?
Макс посмотрел на неё и отрицательно качнул головой.
— Нет, мы молчали, — ответил за него Гефест и поспешил сменить тему. — Список, который я отдавал тебе в прошлом году ещё у тебя?
Афродита подошла к столу, раскрыла ладонь и подула на неё, выпуская в воздух ворох золотых песчинок. Песчинки осели на стол и выгравировали на деревянной поверхности список с именами.
— Это не оправдание, вы и молча могли поссориться... — Афродита приподняла уголок губ, но тут же снова стала серьёзной. Она вела себя свободно, и это дало Максу понять, что не они с отцом стали причиной её долгого отсутствия, а все остальные.
Максим вернулся мыслями к списку и заинтересованно взглянул на него.
— Что это?
— Боги, кого печать распознала, как достойного и верного... то есть те, кому мы можем доверять, — Гефест провёл ладонью над списком, делая буквы разборчивее, — и которые доверяют нам. К сожалению, каким бы большим ни казался этот список, мы в меньшинстве.
— Эос? — Макс прошёлся взглядом по именам. — Эос и Астрей?
— Да. Астрей принёс клятву Аиду, Эос в благодарность за освобождение Астрея, — объяснил Гефест и указал пальцем ниже.
— Гестия и Афина, — ответила Афродита на его вопросительный взгляд. — Ожидаемо. У Гестии давние чувства к Аиду, Афина... думаю, это потому, что она ушла от отца. Поговорю с ней после Совета, мы же на него идём?
— Идём, — Гефест повторно провёл ладонью над списком и стёр его, — я нашёл лазейку, где и как мы можем проследить за процессом. В ресторане не хватает официантов, Дионис согласился нам помочь... если ты не посчитаешь это унижением.
Афродита вздохнула.
— Умоляю. Я была достаточно сильно унижена, чтобы видеть разницу. Работать прислугой ради чьего-то спасения? Мне это даже льстит.
В глазах Макса мелькнул лукавый огонёк, и он положил голову на руку, опираясь локтем на стол. Наблюдать за ними было любопытно. Все на Олимпе и вне его пределов знали, что единственной настоящей любовью Афродиты был Адонис. Но что, если помимо желанных мужчин и того, к кому лежало её сердце, у неё был кто-то, к кому тянулась её душа? Не из-за чувств, нет, а потому что с этим мужчиной она могла чувствовать себя окружённой заботой, чувствовать себя защищённой...
— Прошу прощения, — Максу стало неловко, — мне нужно всё обдумать. Ничего если я... — он указал на дверь, не нашёл слов, чтобы продолжить фразу, и просто ушёл.
Родители его не окликнули.
***
Аид стоял над пылающим океаном Тартара, на том самом месте, где Макария сделала предсказание о Морфее, и смотрел вверх. Над ним летали огромные глыбы скал. Они сталкивались, сбивали друг друга, осыпаясь мелкой крошкой, разрушали стены и расшатывали само основание веками державшихся темниц, но не падали, будто мощный поток воздуха удерживал их. Аид пытался остановить их, сбросить в огненную воду, и, возможно впервые в жизни, не мог — он вынужден был признать, что его сил недостаточно. Воздух, наполненный пеплом, не позволял сделать нормального вдоха, не позволял сосредоточиться, применить силы в полной мере... На краткий миг Аиду показалось, что он не справится, что разрушения уже невозможно остановить, но услышал движение на лестнице. Голоса за спиной вызвали одновременно облегчение и недовольство. Аид нахмурился.
— Я просил не покидать дворец, Персефона! — высказался он, едва почувствовал её достаточно близко. — Думаешь, моя просьба оставила тебе выбор?
Он оставил её во дворце не для того, чтобы она являлась сюда на помощь, будто бы могла что-то изменить. Аид был уверен, её присутствие только помешает, ведь теперь ему придётся отвлекаться и на её безопасность, однако не учёл, что она изменилась сильнее, чем ему виделось со стороны.
Лина вышла из тени вместе с тремя другими богами.
— Я всегда буду выбирать тебя, — ответила она.
— Если возвращать уклад жизни начала времён, Владыка, — поддержала её Геката, — то возвращать его полностью.
— Я бы справился сам, это место...
— Наш дом, — сказал Харон. — Тартар, Элизиум или поля Асфоделей, нет никакой разницы. Мы живём здесь и должны помогать.
— Я всегда говорил, что тебе нет нужды взваливать всё на свои плечи, — поддержал Гипнос. Его фиолетовые одежды развивались на горячем ветру и представляли из себя довольно интересное зрелище — словно на краю проснувшегося вулкана расцвела фиалка. Что ж, богу Снов и такое было по силам. — Невозможно спасти мир одному, а свой дом тем более.
Аид чувствовал, как они встают позади него, как их божественная сила сливается с его, и насколько легче становится контролировать процесс стабилизации остатков тела Кроноса. Лина не могла полноценно помогать, но само её присутствие вселяло надежду на самый хороший исход — Аид знал, она смотрит на него, думает о нём, но всё равно вздрогнул, когда её рука коснулась его напряжённого плеча. Её голос отчётливо прозвучал в окружавшем их хаосе.
— Ты больше никогда не будешь один. Я тебя не оставлю.