Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых

Зимин Игорь Викторович

Конечно, особое внимание придавалось формированию приданого невесты цесаревича. Когда в 1840 г. было принято решение о женитьбе цесаревича Александра Николаевича (будущего Александра II) на Марии Гессенской, то в сентябре 1840 г. повелением императрицы Александры Федоровны создается специальная комиссия, которая должна была в кратчайшие сроки подготовить приданое для немецкой принцессы. Ключевыми фигурами этой комиссии стали секретарь императрицы коллежский секретарь Иван Павлович Шамбо⁷⁴⁹ и камер-фрау Анастасия Александровна Эллис, отвечавшей за сохранность императорских регалий и коронных бриллиантов.

Они распределили между собой «роли» и представили это распределение обязанностей на утверждение

министра Императорского двора князя П.М. Волконского. Фактически главной в «приданой» компании стала женщина – камер-фрау Эллис, она не только подписывала счета, но и являлась материально ответственным лицом, которое должно было отчитаться за отпущенные кредиты. И.П. Шамбо брал на себя контакты с властными структурами, решая различные организационные вопросы и состыковывая различные ведомства. 27 сентября 1840 г. император Николай Павлович утвердил все организационные предложения комиссии.

Примером деятельности И.П. Шамбо в подготовке приданого цесаревны Марии Александровны стала «таможенная история». Дело в том, что «по примеру прежних лет» вещи, выписывавшиеся из-за границы, должны были присылаться «на адрес Ея Величества… без досмотра» и сдаваться прямо в Зимнем дворце непосредственно камер-фрау Эллис под расписку. Эту схему в числе прочего и утвердил Николай Павлович 27 сентября 1840 г. Однако после того, как И.П. Шамбо направил соответствующее письмо «таможенникам», те сочли необходимым «выйти» на самого императора с докладом. Дело в том, что в 1830-х гг. Николай Павлович начал последовательную борьбу с «высочайшей контрабандой», когда родственники царя, пользуясь своим положением и традицией «прежних лет» не платили ввозные пошлины на товары, выписываемые из-за границы. Кроме того, слуги великих князей и княгинь также использовали возможность ввезти в Россию партию контрабандного товара, зная, что багаж их хозяев не подлежит таможенному досмотру. Поэтому в августе 1838 г. состоялось высочайшее повеление, по которому «в случае объявления разными лицами Высочайших повелений о пропуске вещей без досмотра, разуметь один беспошлинный пропуск».⁷⁵⁰

В результате по обращению таможенного руководства император принял компромиссное решение: товары для приданого цесаревны ввозить в страну беспошлинно, но при этом проводить обязательный таможенный досмотр прямо в Зимнем дворце.

Далее начались собственно закупки, для чего из Государственного казначейства в три приема⁷⁵¹ было отпущено 100 000 руб. сер. В результате из этой суммы к осени 1841 г. израсходовано 75 028 руб. Оставшиеся 24 972 руб. распоряжением Николая I возвращены обратно в Государственное казначейство.⁷⁵²

На что потрачены эти 75 000 руб.? Прежде всего на свадебное и бальные платья невесты, а также придворную «женскую форму» введенную Николаем I еще в 1834 г. По первому большому счету от 11 декабря 1840 г. надворной советнице Красовской за 4 шлейфа и 4 сарафана, вышитые золотом и серебром, выплатили по четырем счетам 6811 руб. По второму счету (16 декабря) – золотошвейке Ломан за вышитые золотом и серебром 2 шлейфа, сарафан и 2 бальных платья уплатили 5728 руб.⁷⁵³

Традиционно очень много покупалось тканей: голландского полотна, тюля, кашемира, бархата, кисеи, атласа, батиста, перкаля. Из этой ткани подопечные императрице Александре Федоровне дома для бедных получали работу по изготовлению простынь, наволочек, ночных рубашек и пр. В результате убивалось два зайца – закупать ткань оптом было значительно дешевле, чем брать готовые вещи, и, кроме того, давалась оплачиваемая работа для призреваемых. Так, в Санкт-Петербургских школах Женского Патриотического общества работницам платили «за вышитие наволочек, кофточек, простыней, вензелей на платках» и т. д.

Конечно, покупалось и множество вещей. Преимущественно в модных магазинах Парижа и Лондона. Причем закупки шли также оптовыми партиями. Например, в Париже для цесаревны закупили 24 дюжины перчаток на 432 руб. и 84 пары шелковых чулок. Покупались и знаменитые брюссельские кружева.

Крупные заказы размещались и в петербургских модных магазинах. Например, в модном магазине «Сихлер» «за платье и уборы» уплачено 5792 руб. Размещались заказы и среди «отечественных производителей»: петербургский мастер изготовил для молодой семьи 18 сундуков для белья и платьев (878 руб.); портному Мальчину уплатили 288 руб. за 6 дюжин панталон (72 шт. – !!!), сшитых для цесаревны; парикмахеру Этиену уплатили 57 руб. за две пары туфель и подушку для венчальной короны. Традиционно, с учетом петербургского климата, позаботились и об обуви для цесаревны. Для нее заказали три пары полусапожек (голубых, пунцовых и черных) по 60 руб. и три пары туфель (белых, пунцовых и голубых) по 50 руб.⁷⁵⁴

Дали возможность заработать и придворнослужителям, включая камер-фрау Эллис. Ей, за шитье и мечение белья, разные покупки и на выдачу вознаграждения служащим выплатили 838 руб.

Кроме самого приданого капитала, который тут же обращался в процентные бумаги, невестам определенная сумма выдавались «на булавки». О структуре этой суммы можно судить по документам 1866–1867 гг., когда составлялось приданое для цесаревны, а впоследствии императрицы Марии Федоровны, жены Александра III. О средствах, выделенных на формирование приданого датской принцессы Дагмар, говорит то, что она, прибыв в Россию в сентябре 1866 г., уже к концу ноября 1866 г. потратила около 55 000 руб. сер.⁷⁵⁵

На что тратились деньги очередной цесаревны? Как следует из счетов, большая часть средств тратилась российской стороной «на первоначальное обзаведение» молодоженов. В числе прочего, это были многочисленные одеяла, простыни и наволочки. Примечательно, что, составляя приданое для молодоженов, традиционно старались дать возможность «заработать» различным учреждениям, содержимым за счет государства или за счет благотворителей. Например, в Демидовском доме призрения занимались «меткой» английских пикейных одеял и простыней (по 1,5 дюжины), скатертей обычных и чайных (по 2 дюжины), салфеток, легких больших одеял (6 штук), легких малых одеял (6 штук) и юбок (1 дюжина).⁷⁵⁶

Примерно тем же самым занимались девушки в Александрийском сиротском доме, 2-й Адмиралтейской школе, Московской Патриотической частной школе (за шитье сорочек длинных – 35 шт. и за шнурки – 2 дюжины), Александрийской школе, отделении Васильевской школы (за вышивку батистовых платков), Петербургской частной школе, Сухаревской школе, Выборгской школе (за ночные сорочки, большие и маленькие пульфики), училище солдатских дочерей, Рукодельной школе, состоящей под покровительством кн. Шаховской и г-жи Веневетиновой, и т. д. Таким образом, заказы распределялись так, чтобы, с одной стороны, приобщить как можно больше простых людей к изготовлению «царского приданого», а с другой – дать возможность этим «подшефным» учреждениям слегка заработать на почетном царском заказе. Следует заметить, что все подготовленное приданое, следуя традиции, несколько дней демонстрировалось в залах Зимнего дворца. И конечно, весь петербургский бомонд придирчиво «инспектировал» выставленные вещи.

Кроме этого, подготовка части приданого заказывалась статс-дамами, приставленными к новоиспеченной цесаревне. Опытные статс-дамы хорошо знали, у кого и по какой цене следует заказывать те или иные необходимые для новобрачных вещи. Прежде всего обеспечивалась необходимыми вещами сама торжественная церемония венчания. Видимо, у датской невесты свадебное платье было все же свое, но за вышивку и серебро для венчального шлейфа российской стороной уплачено 2000 руб. Кроме этого, 500 руб. уплатили за вышивку пунцового фрейлинского шлейфа 500 руб.⁷⁵⁷