Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых

Зимин Игорь Викторович

Несколько позже (счет от 8 ноября 1866 г.) для Марии Федоровны заказан придворный, шитый золотом сарафан, который цесаревна должна была одевать во время многочисленных придворных церемоний. Эти золотошвейные работы обошлись в 2750 руб. сер. (шитье золотом по белому муару: шлейф с принадлежностями 1900 руб. и сарафан к нему 400 руб.; шитье золотом по синему бархату: принадлежности к шлейфу – 150 руб. и сарафан – 300 руб.⁷⁵⁸ Кроме этого, у г-жи М. Крупцинской был заказан шлейф «зеленый бархатный золотом, шитый с принадлежностями» за 500 руб.⁷⁵⁹

Тогда же на «приданые деньги» купили «амуницию» для первой брачной ночи. Дело в том, что по традиции жених заходил в спальню к молодой жене в тяжелом халате, расшитом серебряными нитями. Молодая жена встречала мужа в таком же халате. Так вот, халат невесты обошелся в 48 руб. и туфли к нему «из серебряного глазета с лебяжьим пухом» стоили 7 руб.⁷⁶⁰

Традиция «постройки» свадебных

халатов сохранялась в императорской семье вплоть до 1916 г., когда были сыграны последние «большие» свадьбы. Об этих халатах остались упоминания мемуаристов. Так, великий князь Александр Михайлович, женившийся на дочери Александра III великой княжне Ксении Александровне, упоминал, как весной 1894 г. он осматривал выставку приданого, которая была устроена в Зимнем дворце: «В конце зала стоял стол, покрытый приданым жениха. Я не ожидал, что обо мне позаботятся также, и был удивлен. Оказалось, однако, что, по семейной традиции, Государь дарил мне известное количество белья. Среди моих вещей оказались четыре дюжины дневных рубах, четыре ночных и т. д. – всего по четыре дюжины. Особое мое внимание обратил на себя ночной халат и туфли из серебряной парчи. Меня удивила тяжесть халата. «Этот халат весит шестнадцать фунтов», – объяснил мне церемониймейстер. «Шестнадцать фунтов? Кто же его наденет?» Мое невежество смутило его. Церемониймейстер объяснил мне, что этот халат и туфли по традиции должен надеть новобрачный перед тем, как войти в день венчания в спальную своей молодой жены. Этот забавный обычай фигурировал в перечне правил церемониала нашего венчания наряду с еще более нелепым запрещением жениху видеть невесту накануне свадьбы. Мне не оставалось ничего другого, как вздыхать и подчиняться. Дом Романовых не собирался отступать от выработанных веками традиций ради автора этих строк».

Таким образом, из этого отрывка мы видим, что при замужестве царской дочери великому князю Александру Михайловичу, также как датской принцессе Дагмар, по традиции формировали приданое. Описаний подобных выставок в мемуарах множество. Так, когда в 1841 г. выходила замуж будущая императрица Мария Александровна, то ее приданое было выставлено в трех залах Зимнего дворца: «Целые батареи фарфора, стекла, серебра, столовое белье, словом, все, что нужно для стола, в одном зале; в другом – серебряные и золотые принадлежности туалета, белье, шубы, кружева, платья, и в третьем зале – русские костюмы, в количестве двенадцати, и между ними – подвенечное платье, воскресный туалет, так же как и парадные платья со всеми к ним полагающимися драгоценностями, которые были выставлены в стеклянных шкафах: ожерелья из сапфиров и изумрудов, драгоценности из бирюзы и рубинов».⁷⁶¹ Примечательно то, что традиция устраивать выставку приданного в залах Зимнего дворца сохранялась вплоть до начала XX в.

Возвращаясь к приданому Марии Федоровны (1866 г.), следует иметь в виду, что теми же статс-дамами при «поддержке» чиновников Гофмаршальской части велись массовые закупки необходимых для молодоженов вещей в магазинах Парижа, Лондона и Берлина. Судя по документам, первый из заграничных «французских» счетов выписан 7 октября 1866 г. Причем закупки были весьма крупными. Например, в конце октября в Петербург из Парижа прибыл ящик с шелковой материей весом в два пуда и ценою в 5000 франков.

Примечательно, что все посылки из-за границы, как и во времена Николая I, вскрывались в Зимнем дворце только в присутствии таможенных чиновников. Однако если в николаевские времена таможенные пошлины за свадебные вещи не уплачивались, то при Александре II после осмотра прибывшего товара немедленно уплачивались все положенные пошлины. Например, 29 октября 1866 г. на Петербургскую Главную складочную таможню перечислено 785 руб. 89 коп. таможенных пошлин. Таможенным чиновникам, приезжавшим в Зимний дворец, оплачивались и транспортные издержки.⁷⁶² Надо также заметить, что таможенные пошлины соответствовали огромным счетам из заграничных магазинов. Так, только один из «французских» счетов был оформлен на 14 240 руб.

Самые разнообразные товары закупались и в петербургских магазинах. Значительная часть товаров в приданое цесаревны закупалась без ее ведома и участия. Например, в магазине «Д. Цвернера на Невском проспекте возле Пассажа № 46» куплены 4 новые медные грелки (по 11 руб.), 2 новых утюга с плитками и подставками (по 11 руб.) и даже такой необходимый предмет, как «новый дорожный стул с медным горшком, подушкою, замшею обитою доскою и кожаным чехлом» за 56 руб.

Огромный счет на 2591 руб. поступил от «седельного мастера», который изготовил на заказ различные сундуки и чемоданы для возможных путешествий молодоженов. Это были «специализированные» сундуки для платьев со шляпами, просто сундуки для платьев, шляпок, чепчиков и белья. Каждый из сундуков снабжался внутренними полотняными чехлами, со специальными ячейками под конкретную вещь. Чемоданы шились мастером из зеленого сафьяна. В этой же мастерской были изготовлены две «железные дорожные кровати, полированные, обтянутые парусиной и тиком», с двумя чехлами для них и двумя дорожными матрасами. При этом одна сторона матраса шилась из оленьей замшевой кожи, а другая – из красного сафьяна. Это также – одна из традиций Императорского двора, когда у каждого из членов большой Императорской семьи имелась своя «походная раскладушка». Несмотря на то что к этому времени они уже путешествовали на поездах, но традиция «спать на своем», на так называемых походных кроватях, сохранялась. Спальный «комплект» завершали две подушки красного сафьяна, набитые конским волосом.

Часть товаров в петербургских магазинах закупалась, видимо, после личных консультаций с цесаревной или по ее выбору. Конечно, цесаревна сама шоппингом не занималась, но образцы товаров доставлялись для нее в Аничков дворец. Вполне возможно, что именно Мария Федоровна отбирала товары из «Специального магазина мужского белья Артюра» на Невском пр., 23. Товаров этих было взято много, судя по счету, на 530 руб. Сама выбирала она и обувь. Обувь такая вещь, которую надо мерить. Судя по счетам, этому удовольствию цесаревна Мария Федоровна предавалась с азартом. Только за два месяца (сентябрь и октябрь 1866 г.) она приобрела 55 пар обуви на 691 руб. сер. Действительно, «бедная принцесса». Причем, исходя из того, что две первые пары обуви («башмаки белые атласные с обтянутым каблуком Луи XV» за 14 руб.) оплачены счетом от 30 сентября 1866 г., остальная обувь куплена фактически за октябрь 1866 г. В «Реестре обуви», среди прочего, упоминаются 6 пар башмаков «бронзовой кожи обтянутый каблук Луи XV» за 42 руб.; 7 пар туфлей разного цвета, обшитых кружевами, и 21 пара «сопожков разного цвета шелковых с обтянутыми каблуками Луи XV». Кроме обуви, по этому же счету куплены две пары деревянных колодок «для направления и чищения сапожков» за 10 руб.⁷⁶³

На свадьбе любая невеста должна по определению блистать. В буквальном смысле. В меру материальных возможностей, а такие возможности у российского Императорского дома имелись. Эти «стратегические возможности» хранились для подобных случаев в Кладовой № 1 Камерального отделения Кабинета Е.И.В. Это были коронные бриллианты.

Надо заметить, что со своей родины датская принцесса Дагмар в сентябре 1866 г. привезла только несколько скромных девичьих колечек. Став женой наследника Российской империи, уже православная цесаревна Мария Федоровна получила в подарок несколько уникальных ювелирных изделий, каждое из которых имело свою историю. Именно эти подарки стали основой ювелирной коллекции Марии Федоровны, часть которой она сумела вывезти в Англию из Крыма в апреле 1919 г.

По приезде в Россию невесты цесаревичей проходили обязательную церемонию миропомазания. По традиции девушки шли на эту церемонию без всяких ювелирных украшений. По воспоминаниям камер-юнгферы императрицы Марии Александровны, в день миропомазания будущей императрицы ее «туалет отличался простотой: на ней не было никаких драгоценных украшений».⁷⁶⁴

Затем молодые проходили через церемонию обручения, во время которой они обменивались кольцами. Жена Николая I вспоминала, как проходило ее обручение 25 июня 1817 г.: «Я впервые надела розовый сарафан, брильянты и немного подрумянилась, что оказалось мне очень к лицу; горничная императрицы, Яковлева, одела меня, а ее парикмахер причесал меня; эта церемония сопровождалась обедом и балом с полонезами».⁷⁶⁵ Во время церемонии Александр I подвел к алтарю младшего брата Николая, а вдовствующая императрица Мария Федоровна «высокобрачную невесту». Митрополит Амвросий, приняв вынесенные из алтаря кольца, возложил при обычной молитве на руки обручающихся, а императрица Мария Федоровна обменяла их перстнями.⁷⁶⁶

Спустя годы, уже императрица Александра Федоровна повторила эту процедуру в 1841 г. По воспоминаниям: «Обручальные кольца были принесены заранее и положены на золотом блюде на престол. В надлежащее время духовник государя вынес кольцо для цесаревича, а для великой княжны – обер-священник армии и флота. Митрополит при молитве надел кольца на руки наследника и великой княжны, а государыня подошла и обменяла им кольца».⁷⁶⁷

Примечательно, что перстень, который был одет на руку Александры Федоровны в 1817 г. вдовствующей императрицей Марией Федоровной (Вюртембергской), был в октябре 1866 г. надет на руку цесаревне Марии Федоровне (Датской). В ноябре 1866 г. секретарь императрицы Марии Александровны писал секретарю цесаревны Марии Федоровны: «В обручальное кольцо Государыни Великой Княгини Цесаревны вставлен солитер в 15 1/4 каратов, оцененный в 1864 г. в 18 600 руб. сер. Солитер этот, согласно завещанию почивающей в Бозе Императрицы Марии Федоровны, употребленный уже при обручении двух цесаревен, должен на будущее времена всегда служить для той же цели».⁷⁶⁸ Под двумя цесаревнами имелись в виду Александра Федоровна (в 1817 г.) и Мария Александровна (в 1841 г.).

Следует отметить, что обручальные кольца хранили. В коллекции Государственного Эрмитажа по сей день хранится обручальное золотое кольцо Павла I, изготовленное накануне свадьбы с Марией Федоровной. По внешней стороне кольца располагается одинарный ряд плотно примыкающих друг к другу довольно крупных бриллиантов, а на внутренней, поскольку обручающиеся менялись кольцами, выгравированы имя невесты и дата обручения: «В.К.М.Ф.Ч.15 Sept.1776», что означало «Великая Княгиня Мария Федоровна Числа 15 сентября 1776».⁷⁶⁹