Царский пират
Шрифт:
– Вам ничего не угрожает, – раздался в голове голос девушки, и поморский капитан невольно покраснел. Как он не догадался, что глупо шептать в присутствии этих девушек: если они могут доносить до тебя свои мысли, то уж наверняка могут и услышать твой шепот…
Собственно, нужно было пить вино: ничего другого не оставалось. Не позориться же дальше со своими страхами. Если бы кто-то хотел их поубивать, он бы легко сделал это ночью, когда они были беспомощны и слабы.
Запрокинув голову, Степан пил вино, показавшееся ему райским напитком. Оно несло в себе ароматы заморских фруктов, в нем был воздух диковинных стран и вкус умиротворения. Выпив этого вина, хотелось умереть от блаженства, потому что такая минута может никогда не повториться.
– Как называется ваш остров? – спросил капитан, передавая кувшин стоявшему поблизости Альберту.
Услышав, что остров называется Ихме, он оживился.
– Так мы ведь уже были здесь, – сказал он. – Мы высаживали здесь Эвелин – племянницу архиепископа фон Штернберга. Она хотела, чтобы мы доставили ее к тете.
– Эвелин… Эвелин, – проговорил голос девушки в голове у Степана. – Она здесь, с нами. Вы непременно увидите ее. Если вы уже отдохнули и готовы идти, то мы приглашаем вас подняться наверх. Наш остров в вашем распоряжении.
– А что ждет нас наверху? – чуть осмелев, задал вопрос Лаврентий. Глаза его были безумны, он весь трясся. Степан вспомнил, как плохо чувствовал себя колдун в тот раз, когда бриг причалил к Ихме, высаживая Эвелин. Видимо, ему тут не климат…
– Вас ждут во дворце, – последовал ответ. Лицо девушки оставалось бесстрастным, но не холодным, не отстраненным, а исполненным глубокого покоя.
– А кто живет во дворце? – спросил Альберт, уже напившийся вина и вытиравший губы с весьма довольным и веселым видом. – Красавица, кто правитель вашего острова?
– Фея Эйоле, – сказала девушка. – Разве вы никогда не слышали о владычице Эстии? Владычица Эстии фея Эйоле, – как бы пропела она, декламируя…
– Но если она владычица Эстии, – возразил недоумевающий Степан, – то почему живет здесь? Отсюда до эстляндского берега несколько часов пути морем.
– Как вы не понимаете, – печально сказала собеседница. – Это же так просто и ясно! Прекрасная Эйоле может жить только на Ихме. Кажется, это должно быть понятно…
От выпитого вина слегка закружилась голова. Солнце шпарило вовсю, и люди стали один за другим снимать с себя теплые суконные кафтаны, меховые безрукавки, толстые кожаные колеты. Неужели на этом острове свой собственный климат? Судя по всему – да, потому что в любом другом случае на севере Балтики в конце ноября не случается такой теплой погоды.
Наверх двинулись по узкой тропинке гуськом. Впереди шли пять девушек, на гибкие, почти обнаженные тела которых Степан старался не смотреть, хотя это не удавалось. Следом шел он сам, за ним – Ингрид, державшая за руку Лаврентия, а дальше – все остальные члены экипажа «Святой Девы».
Утром, осмотрев дыру в борту брига, капитан решил, что сейчас первым же делом он организует работы по ремонту корабля. Это было самой насущной необходимостью. Сейчас же стало ясно, что ремонт судна придется отложить.
Пробираясь между скалами и кустарником, сплошь покрывавшим прибрежный обрыв, тропинка привела наверх. Здесь расстилался зеленый луг с сочной травой и едва распустившимися под лучами утреннего солнца полевыми цветами. Теперь стало понятно, из чего сплетены венки на головах у девушек. Но откуда такая зелень и распускающиеся цветы в конце осени?
– Куда мы попали? – негромко спросил Лаврентий, останавливаясь позади Степана. – Ты когда-нибудь слышал о странах, где царит вечное лето?
– Слышал, конечно, – ответил капитан, припомнив уроки по географии в холмогорском монастыре. – Такие страны есть, они расположены за морями и океанами. Туда плыть много дней пути. Если еще доплывешь, конечно. Доплыть туда – настоящее испытание для самого опытного моряка, так что немногие оказываются там.
– Но мы же не плыли много дней, – пожал плечами Лаврентий. А затем вдруг пожаловался: – Знаешь, я ничего не понимаю. Что это? Где мы? Что с нами происходит?
Вообще он выглядел растерянным с самого начала: глаза у него были несчастными, а выражение лица – смятенным и напуганным…
Глядя на старого друга, Степан даже удивился: все вопросы, заданные сейчас Лаврентием, он и сам задавал себе, как, впрочем, и все бывшие с ними рядом люди. Однако про себя Степан все же не мог бы сказать, что сильно напуган. В чувствах его скорее преобладали любопытство и желание разобраться в ситуации.
За зеленым лугом находилась большая роща, состоявшая из деревьев с пышными раскидистыми кронами, а под ними виднелось строение с множеством островерхих башенок.
– Вас ждут во дворце, – сказала старшая из девушек, указывая на рощу и здание в ней, стоящее среди деревьев. – Фея Эйоле приглашает вас и ваших спутников.
При этом Степану без слов дали понять, что «спутниками» являются Лаврентий, Ингрид, два брата-баварца и почему-то одноглазый Ипат.