Царственный паяц
Шрифт:
жизнь идет вперед, и уже у нас в Тойле накопилось около 100 крон долга. Все это
удручает. Понравился ли Вам роман? У нас почти весна. И уже дней десять. Снега мало
осталось. Не сегодня-завтра тронется лед в речке. А море совсем в эту зиму не
замерзало. Был ли у Вас мой друг - отец Сергий Положенский? Он хотел
засвидетельствовать Вам свое уважение. Он лет 17 знаком со мной, долго жил в Тойле
и Ревеле. Теперь благодаря своей энергии окончил Богосл<овский>
Париже и состоит помощн<иком> Иоанна (кн. Шаховского). Пишет стихи. Много
расскажет Вам о нас и о нашей жизни. Человек он редкостной порядочности и
доброты. Совсем молодой. Целую Ваши ручки. Фел<исса> Ми- х<айловна> Вас и
Фед<ора> Фед<оровича>, как и я, приветствует.
Неизменно Ваш
Игорь
<ПРИПИСКА НА ПОЛЕ:>
Если посчастливилось продать книги, не откажите в любезности выслать
почтовыми купонами.
93
17
июня 1935 г.
Дорогая Августа Дмитриевна, спешу черкнуть Вам несколько хотя бы слов. Не
осуждайте за молчание. Я жив и здоров, не писал Вам оттого, что в жизни моей
происходят некие события. С 7.Ш переехал от Ф<е- лиссы> М<ихайловны> из Тойлы в
Пюхаеги (в 3 килом<етрах> от Тойлы). Нанял домик над рекой. Почти все время жил в
Ревеле, иногда наезжая в природу. С 25 мая живу здесь постоянно. А Ф<елисса> М<и-
хайловна> с ЗЛУ переехала в Ревель и домой, в Тойлу, не собирается. Живет у
знакомых. Я забросил совсем всю переписку и ничего не тво- Рю: нет подходящего
настроения. Ловлю рыбу, конечно, с упоеньем. Целую Ваши ручки, приветствую
Фед<ора> Фед<оровича> и Асю. Напишите о себе.
Ваш Игорь
118
риЬа)б^, 17.VI.1935 г.
Адрес прежний.
Toila, 30.IV.1937 г.
Дорогая Августа Дмитриевна,
не осуждайте меня, пожалуйста, за мое столь длительное молчание: за эти годы я
вообще никому не писал, и да послужит это обстоятельство мне в оправдание.
Нечеловеческих, воистину титанических усилий стоит существовать, т. е. получать
хлеб и одежду, за последнее время зарубежному поэту. Ни о каких заграничных
поездках не может быть и речи: при громадных затратах денег, нервов и энергии они
вовсе не оправдываются. Не может быть и речи и о творчестве: больше года ничего не
создал: не для кого, это во-первых, а во- вторых - душа петь перестала, вконец
умученная заботами и дрязгами дня. Живу случайными дарами добрых знакомых
Белграда
было бы. И всегда хронически ежемесячно не хватает, т. к. самая убогая даже жизнь все
же стоит денег, и их, увы, очень немного присылают. Фелисса Михайл<овна>
получила, год проработавши на заводе, злокачественное воспаление почек, и вот уже
больше года нигде не работает, предоставленная целиком, - можете себе представить
это?! —моим беспомощным о ней заботам. А откуда же мне-то взять и на ее прожитие,
и на образование Вакха, и на собственную жизнь?! Вакх учится в Ревеле в ремесленной
школе, и только чудом Господним можно объяснить, что откуда-то достаются гроши на
все это. Но как все это трудно и тяжко! Через 4 года, если я сумею продержаться, он
окончит училище с дипломом заводского мастера и сразу же встанет на ноги:
50долл<аров> в месяц обеспечены! Но каково это время пережить! Как-то Вы, Федор
Фед<орович> и Ася поживаете? Не перестаю никогда думать о всех вас. Самые лучшие
чувства с вами. Напишите нам о себе, пожалуйста. Ф<елисса> М<ихайловна> очень
просит Вас поискать у букинистов книгу В. Брюсова «Последние мечты» (советск<ое>
изд<ание>), Ахматовой «Anno domini» и мою «Тост безответный». Если бы нам
удалось найти их: ведь все же, перестав творить, мы не перестали, как это ни странно,
боготворить поэзию. Деревня — вот единственное, что дает силы жить. К
сожал<ению>, месяцами мне приходится проводить в Ревеле, где я всю зиму продавал
даже незнакомым свою новую книгу, беря цену по желанию покупателей. Это немного
поддерживало.
16-го мая исполняется 50 лет со дня моего рождения. Грустная дата... Если бы отец
Сергий Положенский и Вы могли бы собрать какую-нибудь сумму среди знакомых для
меня, сына и Ф<елиссы> М<и-
хайловны>, мы были бы так светло Вам признательны, всегда дорогая Августа
Дмитриевна! Неужели никто не поможет гибнущему поэту в уже погибшем мире? Есть
же люди, хочется верить! Наш сердечный и теплый привет Вам, Фед<ору>
Фед<оровичу> и Асе и Серг<ею> Сер- г<еевичу>. И его помним и любим постоянно.
Целую Ваши ручки.
Всегда, всегда Ваш
Игорь
Estland. Toila. Postkontor
95
14
сентября 1937 г.
ТоПа, 14-го сент. 1937 г.