Царствие Снегиря

Лебедев Andrew

Он три минуты постоял с мужиками. Им тоже недолго осталось, кому месяц, кому полгода. Постоял, и пошел к зданию администрации. Получать документы. Витя Недорезов – "перик" из его комнаты, бывший начальник рекламного бюро, у него срок еще только через два месяца закончится, он в администрации писарем работает, так он еще неделю назад новые документы его – Курочкина видел. Раньше то говорят, справку об освобождении давали, а теперь сразу паспорт. Чистенький!

До вокзала Курочкин добирался автобусом. После катаклизма легковые машины у народа поотбирали и посвозили под пресс. Теперь куда бы ты ни ехал – передвигайся только общественным транспортом. Но

автобусов много, ходят они часто, и все новенькие – комфортабельные… Мерседес! Правда, слышал Курочкин такую байку, будто все эти мерседесы как бы нечистые… Мужики говорили, что не только заводские номера у них затерты и спилены… Но есть в них такая штука, что все они до самой последней заводской царапины – одинаковые. Как будто по одной форме отлиты. И у всех одинаковые дефекты… Курочкин так особо не понял, но вроде тоже самое на трассе мужики рассказывали про технику строительную. Про бульдозеры, скреперы, грейдеры, экскаваторы, самосвалы… Что все они как по одной мерке сделаны. Серийные то машины. Хоть чем – да отличаются, а эти – до мельчайшей вмятинки на приборной доске, до трещинки на руле, до царапинки на лобовом стекле – как тиражная копия девушки в журнале – на каждой обложке такая же с такой же родинкой… Чертовщина! Но мужики уже привыкли к такой чертовщине, что со времени катаклизма встречается теперь везде и повсюду. И как бы там не объясняли политруки на политзанятиях, что мол открыты новые несметные запасы золота, которые позволили нашей Родине… Все равно любой экономист, вроде Эдика из соседней комнаты, или соседа – инженера Петра Васильевича, кумекает, что никакого золота не хватило бы России, чтобы за пол-года решить задачу насыщения рынка почти бесплатными товарами.

Изобилие пришло в страну как в сказке про рыбака и рыбку. Курочкин еще слышал такую байку, что есть под Москвой некие секретные поля, где до горизонта стоят склады и пакгаузы… И что склады эти битком забиты всяким добром – от галантереи и компьютеров, до продовольствия и стройматериалов… и что охрана из самых лучших и проверенных НКВДэшников только и грузит подходящие туда составы, которые везут все это потом во все города. А когда склады пустеют, охрана уходит и за ночь – все склады опять полные! Вот такая брехня… Так или иначе, но даже у них в лагере, компьютеров и жрачки было завались. А что же на воле? Так – то!

На вокзале купил билет до Питера. Два золотых червонца – за место в купе вагона первого класса. Никакой очереди и чистота повсюду неимоверная. Два корейца – дворника громадным пылесосом взад-вперед утюжат стерильно глянцевый асфальт. По перрону неторопливо прохаживается парочка городовых. А возле книжного киоска стоит… Эх, ма! Настоящий эсэс! Слыхал Курочкин про такие новые дела, но не верил. Говорили, что в некоторых лагерях не НКВД, а эти – "новые хозяева"… И точно. В левой петлице – собачья голова… На рукаве орел с прямыми крыльями, выше орла – российский флаг бело – оранжево – черный, а ниже орла – нашивка… "Малюта Скуратов"… Круто!

Городовые к эсэсовцу с опаской. Сворачивают от него не доходя метров тридцать.

Уважают!

И поезд вот подошел минута в минуту.

Курочкин и не удивился, что с этим эсэсом они оказались в одном купе.

– А что городовые то вас боятся, я заметил! – спросил он соседа после первой рюмки предложенного за знакомство коньяку.

– Понимаешь, – эсэсовец хоть и моложе лет на пятнадцать, но сразу перешел на ты…

А может и не перешел, а просто распространил на Курочкина свое обязательное правило, – понимаешь, не любим мы их – они ведь раньше до катаклизма с нас

брали…

Менты… ГАИ, медвытрезвон… Ну мы им после всего – немного и отыграли… Тут и газеты напечатали пару историй, будто мы – СС стали их проверять на улице. И если в карманах находили наличные деньги – то вплоть до… и эсэсовец сделал характерный жест, проведя ребром ладони по горлу, – они свои личные деньги могут теперь только в гражданской одежде при себе носить, а если в форме – то нет.

– Понятно. Хороший обычай.

– Но это все неправда…

– Да?

– Мы – СС – мы по нашему уставе воюем только за рубежами. И никогда внутри.

– А как же все же городовые? Чего ж они вас так с опаской?

– На всякий случай, – он рассмеялся, обнажив перламутровой свежести ровные блестящие зубки, – Ну еще по одной, за знакомство.

Выяснилось, что юного эсэса зовут Андрэас. До вступления в штандарт его Андреем звали, но там их как бы перекрещивают.

– Понимаешь, это как монашеский орден. Служба в СС – это особенный мистически посвященный вид служения, – говорил юный унтер, слегка захмелев.

– Я конечно не обижаюсь, но у вас это так принято – с незнакомыми "на ты"?

– А ты не знал? Странно. Все знают – у нас особенная этика.

– Да, я вот хотел спросить, вы кто по званию?

– Лейтенант панцер-гренадерской дивизии Малюта Скуратов.

– А крест за что у вас?

– Ленточка вот эта, – Андрэас ткнул себя пальцем в центр солнечного сплетения, – ленточка креста второго класса – за Чечню. А этот, железный крест первого класса – за Афган.

– А что в Чечне было, если не секрет?

– А ты не знаешь?

– Да я же дорогу строил…

– Что было? Выселили всех чеченов в три дня. Собрали всех и выселили. Подогнали транспорт… И… Тебе знать этого не надо. Но в общем, говорят что На Фолькленды. Специально у Англии эти острова для них купили.

– Как? Технически как?

– Тебе лучше не знать…

– Та-а-к, – промычал Курочкин, а Афганцев? Их тоже – на остров Пасхи что ли?

– Почти угадал. В Африку. Они же люди южные – к жаре привыкшие. А черные в Конго и Анголе все от спида повымирали. Земля освободилась. А в Афган мы братские народы Индии пустили. Теперь с союзной Индией на юге граничим.

– А вы, а ты куда теперь направляешься?

– Из отпуска… и надеюсь, за рыцарским крестом, – Андрэас показал пальцем на шею.

– Опять на войну?

– Да, – односложно ответил юный эсэс и откинувшись на белоснежную подушку вдруг по детски засопел. И даже слюньку пустил, совсем как маленький.

Поезд тихо постукивал колесами на стыках и стремительно нес их в Питер.

Эсэсовского лейтенанта Андрэаса… И его – перевоспитанного сорокалетнего мужчину. До катаклизма бывшего старшим научным сотрудником, потом разменявшего науку на бизнес, и ставшего коммерческим директором маркетинговой компании…

Потом отсидевшего за это год и три месяца в трудовом лагере и полностью теперь перевоспитавшегося – гражданина новой России Виталия Курочкина.

2.

… …Курочкин вернулся домой и находит мир изменившимся все работают на стройках жилых домов, санаториев, больниц, школ, музеев, кинотеатров, служат в армии. По вечерам все занимаются самодеятельностью. Полный советский кайф в прямом смысле.

Дети ходят в пионеротрядах, распевают счастливые пионерские песани, костры, военигры, полдный порядок и чистота не улицах.

Он встает на все учеты, менты, гестапо, хорошая квартира.