«Царство свободы» на крови. «Кончилось ваше время!»
Шрифт:
— Он не с нами? — Кротов понимал, что есть вещи, которые знать ему не положено, но вопрос сорвался с языка машинально.
— Нет. Антон Иванович вообще отошел от политики. Да он и не был настоящим монархистом. По-моему, имелся у него либеральный душок. Да ладно, — собеседник лишь махнул рукой.
Кротов не знал его имени — конспирация. Лишние знания порою не несут ничего. Ладно, собеседник. Если подумать, то ведь даже Покровский не имеет понятия, кто входит в руководство Центра. Придет час, объявятся. Пока же достаточно понимания: есть люди, которым не безразлична судьба страны.
Подразумевалось — чересчур многие и весьма поспешно
— А заграница?
— Что заграница? Их-то как раз устраивает подобное положение вещей. Германия унижена и придавлена, от нас и Австро-Венгрии — одни обломки. Той же Англии, наоборот, хорошо, чтобы здесь все было плохо. И поддерживать негласно они будут того кандидата, кто вернее добьет последние уцелевшие островки. Разве у вас не так? Хотя какие вопросы? У вас все происходит вообще чуть не в открытую. Так дальше пойдет, твой должничок вообще последней надеждой станет. А вы там как?
— Мы планируем в ближайшее время перейти к активным действиям. Хотя бы против иностранцев.
Кротов чуть улыбнулся, но не в предвкушении настоящего дела. Просто вдруг вспомнилась сегодняшняя знакомая, и захотелось забыть все плохое, сколько бы его ни было на свете…
ГЛАВА 7
Сибирская республика
— Как же вы его упустили? Ведь почти в руках был!
В чем прав был начальник, да и Николаев с ним тут не спорил, цепь весьма неприятных происшествий заметили в несколько иных и куда как более важных органах. Только в сроках начальник ошибся, оказался большим оптимистом. Хотя велика ли разница, если за лишний день все равно бы ничего не успели?
— Кони у них были лучше, — буркнул Лука. — С нашими никого не догонишь. Это… Уж могли бы дать ради такого случая не завалящих кляч, а что-нибудь побыстрее.
Пожилой представитель Министерства по борьбе с контрреволюцией вздохнул и покосился на молодого напарника, явно более злого в их тандеме.
— Ну вот. Горячиться-то зачем? Достойно удивления, что вы вообще его сумели вычислить. Жаль, немного поздно. Но все-таки вы были в двух шагах от успеха.
— Стрелять надо было! Стрелять! — убежденно добавил молодой.
— Расстояние чуточку великовато для револьверов. Была бы с собой винтовка или хотя бы «маузер», — возразил Николаев. — Да и то риск попасть в случайных прохожих…
Последнее замечание было пропущено мимо ушей.
— Хорошо. Поймите, Лука Степанович, лично вас никто не обвиняет. Вы сделали что смогли в тех обстоятельствах. Достаточно быстро определили связь между разрозненными, казалось бы, преступлениями, даже установили следующий ход бандитов. Я уже не говорю: именно вы поняли — нам противостоит Покровский. Кстати, что вы о нем знаете?
— Это… Что и все. Восемьдесят девятого года рождения, закончил Одесский кадетский корпус и Павловское училище, причем последнее — первым в выпуске. Служил в Малороссийском гренадерском полку, затем — в авиации. Кавалер ордена Георгия за захват неприятельского самолета вместе с пилотами, Георгиевское оружие, последняя должность — командир двенадцатого авиаотряда, капитан. Согласно ориентировке, на путь борьбы с народной властью, тогда еще — Временным правительством, вступил примерно к лету семнадцатого года. Был активным участником
— Достаточно, — прервал старший. — Вижу, к делу вы относитесь серьезно. Но в данный момент нас больше интересуют другие ваши соображения. Как по-вашему, где в городе скрывается наш авиатор-атаман? Должно же у него быть логово, лежбище, в общем, нечто постоянное.
— Не знаю, — признался Николаев. Вопрос был глуповат. Знал бы, разве не попробовал бы принять меры к задержанию? — Город велик, у Покровского вполне могут быть знакомства в любых слоях населения. Иначе, это, он бы не чувствовал себя так вольготно. Мы рассылали ориентировки всем сотрудникам милиции, но без результата. Вокзал перекрыт, на дорогах выставлены посты, но если с вокзалом может сработать, то при некоторой численности банды сквозь пост они прорвутся. Стрелять умеют, готовности к риску не занимать…
— Плохо. Посты надо бы усилить за счет армии. Все равно ни хрена не делают, в казарме сидят да водку пьют.
— Армией мы не распоряжаемся. У них свое начальство.
— Я распоряжусь. Не фиг им дурака валять. Пусть занимаются прямым делом — врагов ловят. Или хоть ускользнуть им не дают. Роту на одну дорогу, роту — на другую. Надо установить наблюдение за всеми злачными местами. Покровский любит погулять. А завтра с утра устроим общегородскую облаву.
— Как? — не понял Николаев.
— Проверим каждый дом, каждую квартиру. Нам бы еще приметы его подельников достать!
— Приметы подельников неизвестны. А на облаву у нас, это, не хватит сил.
— Хватит. Утром прибудут две роты спецназначения, оперативники, привлечем войска, добровольных помощников… Покровский должен быть задержан! Любой ценой! Даже не задержан — уничтожен.
Что-то подсказывало Николаеву — результата операция не даст. Однако озвучивать вслух он ничего не стал. Не он ответственный, не с него и спрос.
Операция не задалась с самого начала. Началось с того, что поезд с обещанным подкреплением опоздал на четыре часа. Сразу же оказалось: прибывшие почти сутки не получали горячей пищи, и пришлось срочно организовывать ее приготовление и раздачу, а для того согласовывать выдачу продуктов и прочее с начальниками разных уровней и подчиненности.
Решили пока начать без них, и смешанные группы двинулись по разным улицам и переулкам. Заглядывали в каждый дом, проверяли документы, при этом зачастую сами не представляя, каким образом сумеют узнать легендарного партизана, и даже страшась нарваться на него. Никто не оцепливал кварталы, и жители могли свободно перемещаться из еще не пройденных домов в уже помеченные. Толку быть просто не могло и не было.