Цель вижу! Дилогия
Шрифт:
Мила нехотя подняла винтовку с травы, отерла ее рукой от соринок… Да так и застыла на месте, опустив голову…
Морозова, нагая не по-женски широко, подошла к Миле и решительно взяла ее за подбородок:
– Ну-ка! Посмотри мне в глаза… Ну!
Мила подняла голову, и Морозова увидела, что глаза ее ученицы наполнились предательскими слезами, да только… Это никогда небыло для нее поводом, чтобы отложить разнос на будущее…
Не изменила своим правилам она и сейчас:
– Не можешь справиться со своими нервами, тогда на стрельбище тебе делать нечего! И настоящего штучного стрелка из тебя никогда не получится никогда, так и знай!
– И она решительно взмахнула рукой, словно указывала направление.
– А инфантильные плаксивые девчонки-истерички мне на стрельбище не нужны! Да и в команде тоже! Истерики закатывать будешь вон там, за воротами!
Мила виновато опускает голову:
– Простите, Зоя Павловна… Я не специально…
Она, проследив движение руки своего тренера, машинально посмотрела на ворота стрельбища, и…
Широко распахнула свои миндалевидные глаза… …Он был в легких светлых брюках и свободной рубашке-безрукавке с отложным воротником… Сергей Николаев… Ее Сережка!.. Он прижимал к груди маленький букетик цветов и не двигался с места, зачарованный увиденным зрелищем…
– Та-ак… Все ясно!..
– Услышала Мила за спиной.
– Вот теперь ясно, Людмила, что с тобой происходит!.. А то, «все в порядке Зоя Павловна»!
– Она смешно передразнила интонации своей ученицы, а потом опять стала «железным тренером».
– Сейчас я посмотрю, какой там у тебя порядок! Вот сейчас во всем и разберемся!..
Оставив Милу у «рубежа стрельбы», она решительным шагом направилась к воротам, где стоял Сергей, и поманила его пальцем, не доходя до парня метров пяти:
– Ну-ка!.. Иди-ка сюда, добрый молодец!..
Сергей, только улыбнулся смущенно, и подошел к женщине…
– Ты как здесь оказался, красавец?
– Нет, в эту минуту она была не женщина, а скорее разъяренная мегера.
– У нее союзные соревнования на носу, а результат нулевой! Да у нас сейчас каждая тренировка на вес золота!.. Нервничает девка, руки у нее ходуном ходят!.. А тут еще ты объявился, Алеша Попович, собственной персоной! Какого рожна тебе от нее надо?!. Говори, не молчи!.. Или я сейчас…
Но Сергей попросту перебил разозленную женщину, проговорив мягко:
– Простите, Зоя Павловна… Уезжаю вот… Уже сегодня вечером… Отпуск закончился - пора возвращаться на службу… - И после секундного замешательства протянул ей букетик.
– Вот! Это вам…
И куда-то тут же испарился из Морозовой весь ее боевой запал.
Она, даже слегка растерянно, посмотрела на парня, потом оглянулась на Милу, которая замерла в позе статуи «Девушка с веслом», только в руках у нее была винтовка, и старалась услышать, что же между ними происходит, вытянув свою точеную шейку…
Морозова опять обернулась к Сергею и проговорила уже не громко:
– Так… Теперь понятно… - Она как-то обреченно махнула рукой, понимая, что на сегодня тренировка в любом случае уже закончена, и сказала Сергею.
– Цветы отдай той, кому принес, Аника-воин! А ко мне подлизываться нечего!.. Тоже мне еще… Жених выискался… Кавалер…
И повернувшись в сторону Милы, крикнула:
– Сизова! Не тяни шею, а то сломаешь еще!
– Улыбнулась женщина.
– Оружие почистить, сдать, и вон отсюда, с глаз моих долой! Тренировка закончена!.. А вот завтра, чтобы как штык! И ты мне отработаешь за оба дня!.. А не сумеешь - семь шкур с тебя спущу!.. Ну-ка бегом! Вишь, какой красавец тебя дожидается! А у него времени-то уже и нет, поди…
– Ура!
– Мила, подпрыгнув от радости, и тут же позабыв о винтовке, подбежала к Сергею, по пути, почти на бегу, чмокнув женщину в щеку:
– Спасибо, Зоя Павловна… Вы мой самый любимый тренер!.. Самый-самый! И самый понимающий!
– Она поцеловала Сергея в губы, заставив его покраснеть, и выпалила.
– Завтра - как штык!..
– Беги уже, коза-дереза!.. Вишь, как он «копытом»-то бьет от нетерпения… Беги, Милка!.. Лови свое счастье…
Сергей, почти насильно, всунул букетик цветов в руки Зои Павловны, подхватил Милу, приобняв ее за точеную талию и, они вместе, такие молодые и красивые скрылись за воротами стрельбища…
А тренер… Она только сдержанно улыбнулась им вслед, покачала головой, и проговорила себе под нос:
– Эх!.. Молодо-зелено… Один только ветер в голове! Никакой серьезности, никакой ответственности…
…Эти воспоминания пятилетней, без малого, давности промелькнули перед глазами старшины Морозовой за несколько секунд, как кадры старой кинопленки…
И такие они были радужные, довоенные, когда все еще были живы и полны сил, что женщина невольно улыбнулась молодому полковнику, и нежно, по-матерински, погладила его ладошкой по щеке…
– Совсем ты уже вырос, Сережа, из того «зеленого» лейтенантишки-щелкопера… Мужчина… Полковник уже… Целым полком командуешь…
– Война, Зоя Павловна… - Ответил полковник с легкой грустью в голосе.
– Она из простых людей, других делает - жестче и взрослее… Вот и меня она изменила…
И вдруг засуетился:
– А чего это мы в дверях-то стоим, Зоя Павловна? Садитесь за стол! Сейчас мы с вами чай пить будем!
– И помахал указательным пальцем у себя над головой.
– «Союзнический»!
Полковник усадил женщину на жесткий деревянный стул, и достал из шуфляды письменного стола пачку, на которой все было написано по-английски:
– Хоть один толк от американцев этих - тушенка и цейлонский чай!
– Он подбросил пакет в руке, а потом неожиданно резко гаркнул, да так, что стекла задрожали.
– Дежурный!
– Я, товарищ полковник!
– Дверь отворилась через секунду.
– Давай-ка ты, Яша, чайку нам со старшиной сооруди! Да побыстрее!
Ефрейтор ловко поймал одной рукой упаковку, брошенную ему через весь кабинет:
– Щас будет, товарищ полковник!
– Ответил он озорно, и бросил хитрый взгляд на «Золотую».
– Бегом, Яков! И баранки там придумай какие-нибудь! И нечего здесь глазами зыркать, товарищ ефрейтор! Выполняйте приказ!
– Есть!
– Послышалось уже из-за закрытой двери.
– Смешной парнишка… - Проговорила старшина, улыбнувшись.
– Яшка-то?
– Переспросил комполка и еще раз улыбнулся в ответ.
– Не то слово, Зоя Павловна! Его наш Карпин к себе в разведку забрать хотел… Мы даже немного повздорили по поводу этого паренька… Капитан мне все пытался доказать, что такие таланты и опыт нельзя в штабе хоронить… А я его все же к себе забрал…