Целитель 8
Шрифт:
– О-ля-ля… - вздохнул я и пожал плечами. – А пуркуа бы и нет, как выражается один мой друг. Хорошо, Юрий Владимирович.
Андропов широко улыбнулся.
– Документы на имя Михаэля Шлака и Майкла Борна у вас уже есть, придется оформить советский паспорт… Два паспорта. На Михаила и Маргариту Гариных.
– А вот так еще лучше! – ухмыльнулся я.
Понедельник, 17 июля. День
Москва,
– Вчера еще всё выслал! – нахмурился я, придерживая трубку плечом, и накручивая градусы японской печи – в ней запекалась металлокерамическая масса.
– Да нету тут… - пробубнили на линии.
– А приложение ты открывал?
– Приложение?.. – растерялся абонент. Глухо донеслось кликанье. – А-а, точно…
– Балбес, - буркнул я, клацнув трубкой.
Телефон дождался, пока я доверну терморегулятор, пока гляну на успокаивающее подмигивание индикатора вакуумной помпы, и грянул снова, противным своим звонком баламутя неустоявшуюся тишину.
– Алло!
– Товарищ Га-арин? – в манерном женском голосе угадывалось полнейшее безразличие к научно-техническому творчеству молодежи, и растущее нетерпение. Видимо, поручение начальства застало врасплох, оторвав от более важных дел – нанесения лака на ногти или подмазывания век.
– Слушаю.
– Вам нужно подписа-ать счет-фактурки…
– А вы, вообще, чьих будете? – мой тон окрасился в цвета легкой хамоватости.
– Я-я? «Стройбанка»…
– В таком случае, принесите бумаги в Центроштаб. Не будет меня на месте, отдадите техническому директору или дежурному. Вечером я всё подпишу. До свидания.
Вероятно, барышня на том конце провода растерянно шлепает густо накрашенными ресницами, размышляя, не послали ли ее, и как далеко находится пункт назначения.
– Задрали… - выцедил я, склоняясь к дисплею. Компьютерное бессилие раздражало, да и чем мне поможет «железо»?
Взвесив в руке увесистые неодимовые магниты, я бережно выложил их на лабораторный стол. Опасливо наклоняя термос с жидким азотом, плеснул парящей жидкости в кювету.
«Опыт, сын ошибок трудных…» - подумал я, цепляя пинцетом «таблетку» металлокерамического спека, и окунул ее в азот.
Подержим немного… Выкладываем…
Я разжал пинцет, но «таблетка», чуть колыхаясь, осталась висеть над мощными магнитами. Вот и все достижения…
Покривившись, я отошел к окну. Отсюда хорошо была видна стройплощадка. Со дна глубокого котлована росли мощные опорные колонны. Как раз подкатил «КамАЗ» с округлой «бочкой» миксера. Хлынула тяжкая серая масса…
Арматурный костяк наполнился бетонной плотью.
За спиной щелкнула дверь, и бодрый голос Иваненко сказал:
– А-а! Вот вы где прячетесь!
– Бесполезно! – рассмеялся я, оборачиваясь. – Все равно находят! Звонят и звонят… Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич!
– Приветствую, коллега, - научрук крепко пожал мою руку, и с любопытством осмотрелся. – Ого! – он огладил корпус новенького
– Хуже, - вздохнул я. – Пугают.
– Ну-ка, ну-ка… - затянул Иваненко, и присел на подоконник. – Излагайте.
Почесав за ухом, я выложил на стол пухлую стопку протоколов наблюдений и прочих научных бумаг.
– Помните, вы как-то назвали купраты «странными металлами»? Так и есть. Купраты просто напрашиваются на место между классическими металлами, в которых электроны передвигаются свободно, и изоляторами, где электроны занимают фиксированные позиции. А в купратах они двигаются, но как-то медленно, словно одолжение делают. Потом, сильное магнитное поле, как известно, подавляет сверхпроводимость, и я решил проверить, как поведут себя «странные металлы», станут ли они похожими на обычные? Мы с ребятами подняли напряженность поля почти до шестидесяти тесла, но оказалось, что и в таких условиях сопротивление в купратах, как и от температуры, меняется линейно, а не в соответствии с квадратичным законом, как положено «нормальным» металлам. Получается, что они как бы ленятся проявлять «металлические» свойства! Я даже думаю… может, это вообще новая, переходная между изоляторами и металлами, форма материи?
По лицу Иваненко гуляла рассеянная улыбка.
– Ага… - тихонько протянул он. – Мысли есть?
– Возможно, в «странных металлах» нарушается принцип Паули, - осторожно, словно нащупывая путь по тонкому льду, выговорил я. – И эта радикально новая форма материи определяется последствиями квантовой запутанности в макроскопическом мире?
Я откровенно побаивался. Это в будущем о запутанных квантах судачат наперебой, а пока что Аспе лишь ломает голову, как все смертные. Свой опыт, доказывающий «призрачное дальнодействие», он поставит года три спустя…
Однако мои страхи сыграли ложную тревогу - Иваненко только шире улыбнулся.
– Восторг… - вытолкнул он. – Дружище Миша! Вы хоть представляете, до чего докопались?!
– Представляю… - тускло вздохнул я.
– Немедленно! – лязгнул научный руководитель. – Немедленно пишите статью – вашу гипотезу нужно застолбить! Так… Если в «Физикал Ревью»… М-м… Нужен эксперимент!
Послав по известному адресу Алена Аспе, я отбарабанил:
– У меня пока готова схема опыта для проверки несепарабельности квантовой механики!
Спросит – не спросит? Поверит – не поверит? Я поднапрягся, восстанавливая в уме схему эксперимента. Два потока фотонов с нулевым суммарным спином влетают в призмы Николя. Дальше - двойное лучепреломление… поляризации каждого из фотонов делятся на элементарные… пучки падают на детекторы… Сигналы с детекторов пропускаются через фотоумножители, попадают в регистратор – и вуаля - вычисляется неравенство Белла!
Иваненко не спросил.
Помолчав секунду или две, словно усваивая сказанное, он пожал мне руку, и резко сказал, как выдохнул: