Целительная сила любви

Имение Аннина слобода, под Москвой, год 1740.

Александр вошел в залитую весенним солнцем комнату. Дорога от Москвы заняла на удивление мало времени, и молодой человек был счастлив, что добрался засветло до наследуемого владения! Вокруг суетились крепостные девки, украдкой бросая любопытные взгляды на нового барина. Но не они сейчас занимали Александра! Он смотрел на простирающиеся до горизонта поля с яркими цветами, на пасущихся жеребцов, опрятного конюха, а также на вполне упитанных малышей, копошащихся на лужайке… Это зрелище очень нравилось ему, даже, можно сказать, оно его вдохновляло. И не потому, что сельские пейзажи грели сердце, а потому, что все, являвшееся его взгляду, говорило о сытости и процветании. А сытый крестьянин — это, как говорится, богатство барина.

Желая найти хоть одного человека, сведущего в делах покойного владельца, Александр хотел обратиться к девушкам, но те уже разбежались.

Вообще-то, новоявленный помещик очень мало знал о местных нравах. С ранней юности он жил в Европе, где с увлечением изучал медицину. Александр выглядел гораздо моложе своих тридцати шести лет, но держался с достоинством и благородством, одевался модно и изысканно.

В Россию Александр прибыл недавно, полный профессиональных знаний и радужных надежд. Надо сказать, что это был весьма богатый молодой мужчина. Но балы и праздный образ жизни при дворе не входили в его планы. Посетив по приезде все приличествующие рангу дома и банкеты, Александр заскучал… Возможно, Россия изменилась, но он мало знал об этой стране. Вот в Германии, например, он имел небольшую врачебную практику, чем очень гордился. Также Александр изучал медицину во Франции, чей опыт здесь весьма уважали. А тягу к медицине Алекс почувствовал еще в русской церковно-приходской школе, хотя, на его взгляд, постом и молитвой болезни не лечились. Он вспомнил, как за свои достаточно вольные помыслы неоднократно был порот, и Алекс улыбнулся…

Воспоминания о России, хоть и смутные, грели душу и сердце. Планы на будущее, все свои честолюбивые надежды связывал он с Россией, и вот теперь благодаря какому-то высшему, непостижимому промыслу стал, как никогда, близок к своей мечте… Теперь молодой человек сможет заниматься медициной на родине!

Какой-то шорох отвлек Александра от восторженных мыслей. Он обернулся, придав лицу печальное выражение, подобающее случаю. За его спиной стояла женщина в темном, траурном платье, больше всего напоминающем власяницу.

Женщина едва заметно кивнула и недоуменно на него уставилась.

Понимая, что выглядит глупо, Александр решил представиться и шагнул к ней. Но женщина почему-то отступила. Он сделал еще шаг, она отступила еще дальше и каким-то глухим надтреснутым голосом спросила:

— Кто вы?

Александр удивился звучанию ее голоса, напряженного и неприветливого. Женщина явно не чувствовала себя здесь хозяйкой и не хотела никакого общения, на крепостную она тоже не походила, возраста была неопределенного, а лицо ухитрялась прятать. Александр решительно ничего не мог рассмотреть сейчас. К тому же женщина отступила в сени.

Что она делает, черт побери?! Играет с ним? Не похоже. Разгневана внезапным вторжением? Тоже не то. Напугана? Снова мимо.

Стараясь сохранить лицо и прекратить затянувшуюся паузу, Александр произнес как можно более официально:

— Меня зовут Александр Метелин, сударыня. Я прибыл сюда, получив письмо о кончине дяди, и являюсь его единственным родственником и наследником.

— Да что вы? — достаточно грубо ответила женщина, отступая в кромешную темноту сеней и поворачиваясь к нему спиной. — Поговорите об этом с управляющим.

— Что?! — Александр почувствовал, что его обдало ледяным холодом. — Что вы сказали, я не расслышал?!

Но эта фраза оказалась брошена уже в пустоту. Женщина куда-то исчезла, и издалека донеслось еще раз ее напряженно-неприязненное «обратитесь к управляющему».

Интересно, где его отыскать? Алекс шагнул в сени, фактически шаря по стене руками. Кто запер все двери? Где-то на улице послышались смешки и говор, и он стал пробираться на эти звуки.

Надо сказать, молодой человек находился в необычном помещении. Скорее всего это была какая-то пристройка, в которую почему-то и ворвался Александр. Длинные ломаные сени и несколько узких дверей, ведущих в комнаты. При этом та, из которой он вышел, походила на гостиную; назначение остальных оставалось загадкой. Здесь пахло сыростью, травами, пожалуй, немного овечьей шерстью и воском, под ногами что-то шелестело, возможно, сено. На стенах не было ни подсвечников, ни каких-либо украшений.

Неужели письмо не дошло? Ведь, судя по приему, его здесь явно не ждали. И кто, в конце концов, эта странная баба? Хотя русское словечко, чудесным образом всплывшее в голове, с образом неприветливой незнакомки явно не вязалось.

Наконец-то Александр выбрался на улицу. Солнышко светило как и раньше. Парадное крыльцо поместья действительно оказалось существенно дальше, и вообще непонятно, с чего его занесло в это строение. Соответственно странная женщина могла оказаться кем угодно.

Выбросив неприятные мысли из головы, Алекс деловито пошел разыскивать управляющего. По двору прошла полная, важная кухарка с корзиной, за ней плелась собака. Алекс легко взбежал на крыльцо и вошел в здание. Оно хоть и не поражало размерами его искушенное воображение, но весьма впечатляло. Высоченные потолки, широкие дощатые полы, узкие окна с крестовинами, богато украшенные стены. Здесь давались балы, подумал Александр, продолжая отыскивать комнату, в которой мог бы находиться управляющий… Дело в том, что из залы имелось несколько выходов, и кто угодно мог растеряться, оказавшись здесь впервые. Интересно, как часто сюда приезжали важные особы? Ведь дядя был достаточно известной фигурой. При Петре он находился в особенной чести, и многие почитали за радость наносить ему визиты. При нынешней государыне науки хоть и не являлись модными, но уважением пользовались бесспорным. Особенно медицина. Что поделать, без нее никуда. Каждый желал поправить свое здоровье и красоту, а то и вернуть стремительно убегавшую молодость. И все их пути вели сюда…

— Здра-а-вствуйте! — нараспев произнес кто-то совсем рядом, и рядом с Алексом возник достаточно неприятный мужичок, скорее всего управляющий собственной персоной. — Вы, наверное, наследником быть изволите?

— Пожалуй, — оживился гость.

— Я писал к вам. Проходите. — И управляющий, гостеприимно распахнул перед ним дверь своего кабинета.

Комната оказалась просторной и светлой. Здесь стояли шкафы с учетными книгами, столы, несколько светильников, полных масла. Почему-то казалось, что их не использовали, видимо, хозяин кабинета дотемна не засиживался.

— Проходите, присядьте! — продолжал расшаркиваться мужичок. — Весьма вам благодарен! Прибыли, как обещалися! Иван Федорович мне о вас уж говорили, говорили…

— Так ли уж и говорили, милейший?! — совсем осмелел Александр. — Ведь Иван Федорович и видеть-то меня возможности не имел, и посредством писем со мной не общался. Поэтому хотелось бы, чтобы вы скорее переходили к делу. Как умер дядя? И почему, собственно говоря, меня разыскали не сразу, ведь прошло уже несколько месяцев?

— Да, да. Следующего дня будет четыре месяца. Но матушка не велела. Приготовления были разные. Потом я все-таки разузнал ваш адрес. Но, к несчастью, как раз на днях всплыли совершенно другие обстоятельства.

— Что за матушка? Вы сбиваете меня с толку! И какие могли на днях всплыть обстоятельства, которые были бы для меня более горьки, нежели кончина известного и уважаемого предка?

Управляющий усмехнулся. Нацепил малюсенькие очки, как-то недобро наморщил лоб и потеребил щупленькую бороденку. Затем таинственно произнес: