Цена на материнство
Шрифт:
— Папа! — возмущенно прошипела Лиза, подобралась, метнула взгляд, не предвещающий мне ничего хорошего. — Именно поэтому ты моего Димочку на порог дома не пускаешь?! А про родителей вообще молчу. Не ты ли поспособствовал увольнению его отца с гос службы?!
— Лиза, не мели чепухи, — видимо, эта тема уже не раз поднималась и порядком раздражала Ещенко. — И не порти нам, пожалуйста, ужин своим плохим настроением!
— Ах, не портить?! — прошипела она, бросая новый раздраженный взгляд, но теперь на моего “жениха”. — Может, мне вообще уйти?
— … и подумай, какое впечатление ты можешь производить на такую очаровательную невесту твоего брата, — Ещенко сделал вид, что не слышал дочь.
Как там говорят? Держать лицо при плохой игре? В этом мужчина был мастер. Еще в прошлом столетии выбравшись на большую сцену, Ещенко идеально управлял своим голосом, мимикой, жестами. Все — начиная от легких наклонов вперед, чтобы показать хоть какую-то заинтересованность в беседе, и заканчивая направлением взгляда — репетировалось не раз, не два и не три. И скорее всего, именно такой Ещенко — настоящий. Когда столько лет проводишь на виду миллионов, маска настолько плотно въедается в кожу, что становится ее естественным продолжением.
— В настоящее время родители Алины проводят за границей, поправляют здоровье, набираются сил, — Игорь тоже проигнорировал выпад Лизы, не удостоил и взглядом.
За границей… Было бы неплохо. Вот только папа — в тюрьме, а мама — в больнице едва ли не при смерти. Если это можно назвать “поправляют здоровье” и “за границей”, то весьма своеобразными. Но, как говорится, кто платит, тот и музыку заказывает. В нашем случае — заказывает ложь.
После вопроса про родителей настроение поползло вниз.
— Милая, ты устала, да? — ласково спросил Верещагин, чуть ко мне наклоняясь. И уже остальным: — У нее режим, спортзал…
— Да и не ела совсем, — посетовал Ещенко. Оп-па, уже второй раз поднимается тема не только о его персоне. Кажется, свою партию я сыграла на отлично.
— Диета, — насмешливо закатил глаза Верещагин, продолжая игру.
Если он что и унаследовал от отца, так это умение “держать лицо”.
— Вы, Алиночка, не переусердствуйте, — и снова этот ласковый тон. — А то за весь вечер только салат и съели.
Ну, во-первых, меня подташнивало. То ли из-за наступившего похмелья, то ли из-за всей атмосферы встречи в целом. А во-вторых, год жесткой экономии научили меня бережливо относиться к деньгам, даже к чужим, а цены тут были просто космос!
Даже за этот пучок салата с почти безвкусным легким соусом кому-то придется вывалить стоимость двух пачек самых дорогих таблеток для мамы.
Рассчитывать трату исходя из цены на лекарства — это умение я тоже приобрела за последний год.
— Думаю, нам все же пора, — прервал мои размышления Верещагин. До меня запоздало дошло, что я не проронила и слова за весь этот странный диалог о здоровье и диетах.
— Конечно-конечно, — Ещенко галантно приподнялся со стула, чтобы с нами попрощаться. Игорь последовал его примеру. Стоило мне воспользоваться протянутой рукой, как вскочила и Лиза.
Ее глаза горели какой-то идеей настолько ярко, что сложно не заметить. В них чуть ли не крупными светящимися буквами написано: “Внимание, завязка!”. Девушка затараторила:
— Простите меня, пожалуйста, за мое поведение, папа прав, мне не стоило…
— Все в порядке, — растерянно откликнулась я. Показалось, что пассаж Лизы направлен именно на меня.
Не менее удивленно на нее смотрел и отец, и Игорь, и брат, не проронивший и слова. Она наклонилась над столом, протягивая мне руку:
— Очень приятно было с вами познакомиться!.. — радостно улыбнулась.
И тут произошло то, ради чего и затевался весь этот спектакль — а в том, что это был он, я не сомневалась и секунды — Лиза “случайно” задела стакан со смузи, и розовая густая жидкость в то же мгновение оказалась на подоле моего платья.
Кульминация.
— Ой, как я могла… Какая же я неловкая… это же… это же такое красивое платье, — видимо, Ещенко наградил талантом к актерской игре всех своих отпрысков.
Лучше бы они петь умели, честное слово!
— Алина, ты в порядке? — деланно заботливо поинтересовался Игорь. Кивнула, толком не понимая, как себя вести в таких ситуациях.
— Алина, простите меня, пожалуйста, — Лиза продолжала говорить. — Я просто обязана искупить вину. Может, сходим завтра с вами в магазин? Я просто обязана купить вам платье, вряд ли в этом случае поможет химчистка.
Ага, а вот и развязка. Собственно, из-за чего это все и затевалось.
Возможно, я стала слишком цинична. Но именно в тот момент хотелось списать все на простую, пусть несколько детскую истину: “С кем поведешься, от того и наберешься”.
— Папа, ты ведь не против, если мы завтра с Алиной прошвырнемся по магазинам?
— Не против, конечно, — растерянно ответил Ещенко.
— У Алины много дел на завтра, — с нажимом произнес Игорь, чуть сжав меня за локоть. Он тоже почувствовал подвох в происходящем. — Да и платье не проблема.
— И все же… мне так неловко, — Лиза играла на отлично. Давила при этом и на меня, и на своего отца. Меня пыталась убедить, а отцу… отцу показать: “Видишь, пап, я хорошая, это они не хотят со мной дружить”. Детский сад.
— Мы можем обменяться номерами телефона и договориться на будущее, — решила не уточнять, о каком будущем речь. Год, два, пять… Вряд ли я продержусь возле Верещагина дольше девяти месяцев, и вполне вероятно, что с Лизой нам больше не доведется встретиться.
Уже через десять минут, когда мы сидели в машине, Игорь произнес:
— Ты хорошо держалась.
— Ага, — бесцветно буркнула я, уставившись в окно.
Ощущение такое, словно я оказалась на сцене в театре и отыгрываю какую-то одну из главным ролей, тольком не представляя суть своей героини. Хотя роль девушки-золушки какого-нибудь дурацкого сериала с России-1 тоже прекрасно бы мне подошла. Этакой золушки-неудачницы, которая больше себя чувствует недовольной старухой у разбитого корыта. Да и осознание того, что моя жизнь — не серия низкобюджетного фильма, никак не позволяло расслабиться.