Цена на материнство
Шрифт:
Я направилась в коридор. Поздоровалась с Сашей, поблагодарила и забрала из рук домработницы большой темный пакет. И направилась в свою комнату.
Подарок… Зачем? Самый большой подарок, что он сделал — определил маму в хорошую больницу. По-настоящему хорошую. Правда и цена за это вышла довольно высокая, но разве это имеет значение, когда речь идет о жизни и здоровье самого родного человека на свете?
Заглянула в содержимое пакета, вытащила. Платье… цветом один в один как то платье с выпускного — пепел розы. Приталенное платье чуть выше
Под ним обувная коробка из известного обувного магазина, сверху наклеен стикер и от руки написано:
“19.00 :)”
Смайлик?! Смайлик настолько сильно не вязался с образом Игоря, что я на несколько секунд даже опешила. Смотрела на коробку с обувью, как на ядовитую змею. Решилась открыть. Туфли в цвет платья на тонком каблуке. Носок усыпан мелкими кристаллами, создающими картину витиеватого узора. Интересно, он сам все это выбирал? Тратил рабочее время… Или отправил какую-нибудь секретаршу с поручением? Это могло бы объяснить и смайлик.
Взгляд скользнул по тумбочке, и все тут же встало на свои места. На календаре, выданном гинекологом были отмечены самые благоприятные дни для зачатия ребенка. И сегодняшний был как раз первым. Видимо, “сделать по быстрому” — это не для Игоря, он хочет еще сильнее поглумиться над моим положением. Все эти платья! Туфли!
Не удивлюсь, если в его сегодняшние планы входило и завоевание моего сердца, иначе чем можно объяснить его заботливое поведение ночью? Наверняка попытается меня “покорить”, а потом указать на свое место. Обойдется со мной так же… так же, как и я когда-то.
Ладно, Игорь, поиграем по твоим правилам.
“Привет. Прости, сегодня не получится. Нет времени. Да и желания” — написала Вите.
Сама глянула в зеркало. Что же, у меня целых три часа на подготвку.
Чем больше времени я проводила рядом с Верещагиным, тем сильнее душили воспоминания.
Начиная с первого сентября пятого класса он постоянно меня третировал!
— Ты похожа на Снегурочку, — заявил он, когда меня усадили за его парту. В его тоне я услышала нотки насмешки и не удержалась от едкого:
— А ты на Бармалея!
Он не остался в долгу, дернул за косичку. А эти косы мне мама все утро заплетала!
Старательно, чтобы не осталось никаких петухов. Тогда я не смогла смириться с этой несправедливостью и огрела мальчика тетрадкой. С замахом так, не сдерживая силы. В тот же день нас рассадили, учительница поняла, что мы не сможем уживаться друг с другом. Меня определили к Вите — первому отличнику в классе.
— Не обращай на него внимания, — заявил он на перемене. — Он тупой. И из неблагополучной семьи.
Зато не зануда, — подумала я тогда. Меня раздражало, с каким усердием Витя пытался мне объяснить какое-то новое правило по русскому или математике, словно я сама была не в состоянии в них разобраться.
— Хочешь я буду тебя защищать? — спросил он на следующей перемене, когда Игорь стянул с одной косички резинку.
— Не надо, я сама справлюсь, — ответила я, а потом погналась за Верещагиным, чтобы отвоевать свою собственность.
— Тили-тили-тесто! — прилетело от одноклассников уже на следующий день.
И тогда я приняла решение — не буду обращать внимание на Игоря, что бы он не сделал. Не хватало еще выслушивать насмешки от ребят, в класс которых я только-только пришла.
И я продержалась до девятого класса. До того момента на каждый его выпад реагировала спокойно, отвечала подколкой на подколку. Но, что уж греха таить, мне нравилось внимание первого раздолбая класса. Нравилось настолько, что я сама себе боялась в этом признаться. Нравилось, как он “втайне” провожал меня до дома, считая, что я не замечаю. Я именно из-за этого сказала отцу, что буду добираться сама, что мне не нужен водитель, хотела оставить Игорю шанс.
Хорошо помню свое раздражение, как на первое сентября к нему подошла Маша Козлова и начала вилять хвостом, расспрашивала у него о том, как он провел лето, строила глазки. И Витя в этот момент в очередной раз вещал что-то до занудного заумное.
— Вить, ну как можно быть таким занудой?! — не выдержала я. Собрала вещи и перебралась за парту к Верещагину. Пусть он и не входил в список отличников, зато не заставлял скучать — так я себе объяснила свой собственный поступок.
И только сейчас я поняла, что попросту приревновала. За все эти годы, начиная с пятого класса, я привыкла воспринимать Верещагина своей собственностью, и мысль о том, что он вообще кому-то может понравиться да еще и ответить взаимностью… пугала?
— Не подвинешься? — спросила я с вызовом. Машка потупила взгляд, но отошла.
Может, поняла, что у нее не было шансов, а может, не захотела связываться.
— Да ты не Снегурочка, ты Эльф, — с насмешкой протянул Игорь.
Я не очень поняла, что именно вызвало такую ассоциацию, но не удержалась от:
— А ты все еще Бармалей!
И губы сами собой расплылись в улыбке.
Уже тогда я поняла одну простую вещь — Игорь мне нравился. Очень нравился. От его присутствия в моей жизни делалось теплее и уютнее, я чувствовала себя увереннее, знала, что рядом всегда будет мой личный Бармалей, который может встать на мою сторону, если это необходимо.
И он вставал!
Не раз вставал!
Защищал меня от выпадов одноклассников, спорил с учителями, если я считала свою оценку заниженной. Но сильнее запомнился вечер после школьной дискотеки, когда я возвращалась чуть позже обычного.
Десятый класс, тогда я впервые попробовала алкоголь, втайне протащенный в школу одноклассниками — всего три глотка шампанского, но какой эффект они произвели! Я шла по улице и улыбалась, настроение было отличным.
— Эй, девушка, может, вас проводить? — и хриплый мужской смех. Тогда я ускорилась, настроение улетучилось и стало страшно. Но еще страшнее, когда меня резко дернули за руку: — Может, все же проводить?