Цена обольщения
Шрифт:
Кроме него, Синджона.
Он крепче обнял женщину, уткнувшись подбородком в ее затылок. Эвелин прильнула к нему со вздохом, прижалась лицом к его плечу и дала волю слезам.
Она чувствовала себя так уютно, так естественно в его объятиях. Синджон ощутил, как в его душе проснулось желание, и беззвучно выругался. Он говорил себе, что пытался успокоить Эвелин, как это сделал бы брат или отец, только здравый смысл не имел никакого влияния на ту часть его тела, которая желала плачущую рядом с ним спутницу. И кроме того, Эвелин была не его сестрой, а невероятно желанной женщиной.
И то, что они идеально подходили друг другу, ничуть не помогало. Эвелин перестала плакать и просто полулежала в объятиях Синджона, совершенно не осознавая своего влияния на него. Более того — она начала отрешенно водить указательным пальцем по его груди. Было щекотно и невероятно возбуждающе. Синджон заскрежетал зубами, попытался отстраниться, но Эвелин лишь крепче прижалась к нему.
И тогда Синджон поддался искушению. Да и могло ли быть иначе? Ему показалось таким естественным приподнять лицо Эвелин и накрыть ее губы своими. Он целовал ее нежно, осторожно, давая время воспротивиться и отстраниться. Шелковистые губы Эвелин были солоны от слез и словно созданы специально для него. Синджон с трудом сдерживал вожделение, разрывавшее все его существо.
Пальцы Эвелин коснулись его лица, а потом обвились вокруг шеи. Она вздохнула и ответила на призыв, покрыв легкими, точно прикосновение крыла бабочки, поцелуями губы Синджона.
Синджон жадно лизнул губы Эвелин и наклонил голову так, чтобы поцеловать ее еще крепче. Она охнула, когда язык мужчины напористо ворвался в ее рот. Эвелин ошеломленно отстранилась, и Синджон нахмурился. Она отреагировала слишком странно для замужней женщины.
Но Синджон не готов был остановиться. Он неспешно покрыл поцелуями ее подбородок и слегка прикусил губами пульсирующую на шее жилку.
— О… — почти удивленно выдохнула Эвелин. — О Боже!
Она откинула голову назад, давая губам Синджона доступ к чувствительному местечку за ухом, обнажив верхнюю часть груди для его взгляда и рук. Синджон слышал вырывавшиеся из ее горла чувственные вздохи, но они лишь усиливали его и без того необузданное желание. Он вновь завладел губами Эвелин и терзал их до тех пор, пока они не раскрылись ему навстречу. Язык Синджона скользнул в теплые глубины рта Эвелин и сплелся в причудливом танце с ее собственным. Синджон ощутил привкус шампанского. Как давно он пил вино и пробовал женщину на вкус?
Синджон подумал, что смог бы взять Эвелин прямо здесь. Она не стала бы сопротивляться, тем более ему было не привыкать брать женщину в раскачивающемся из стороны в сторону экипаже. Он прижался своей тугой плотью к ее бедру и скользнул руками вверх по изящной талии.
Синджон остановился всего в нескольких дюймах от соблазнительного изгиба груди Эвелин. Он ощущал исходивший от нее жар даже сквозь тонкий шелк платья. Эвелин смотрела на него, и на ее лице плясали отсветы уличных фонарей. Она приоткрыла рот в предвкушении нового поцелуя. А когда Синджон не оправдал ее ожиданий, она схватила его за плечи и притянула к себе.
Эвелин была так красива и желанна, что Синджон удивлялся собственной нерешительности.
Синджон закрыл глаза и беззвучно выругался. Эвелин испытывала шок или страх, или и то, и другое вместе. Ее желание было вызвано всего лишь смятением оскорбленных чувств. И Синджон не мог воспользоваться ее беспомощным состоянием. Сейчас Эвелин требовались теплая ванна, бокал хереса и крепкий сон.
Она застонала и беспокойно заерзала на сиденье. Соблазнительное покачивание ее бедер едва не лишило Синджона присутствия духа.
— Дорогая, — прошептал он, пытаясь придумать разумное оправдание тому, чтобы остановиться и не вовлечь Эвелин в то, что станет впоследствии еще одной причиной для слез.
Экипаж качнулся, прижав бедро Эвелин к восставшей плоти ее лакея. Синджон со стоном накрыл ее губы в поцелуе, но экипаж остановился. Синджон поднял голову и выглянул в окно.
Они подъехали к Реншо-Хаусу, и Старлинг уже спускался по ступеням.
Эвелин все еще гладила Синджона по щекам, целовала его в шею, сводя с ума, и ему пришлось легонько встряхнуть ее.
— Мы дома, Эвелин.
Он указал на Старлинга, и Эвелин сразу же сжалась и отпрянула. Синджон пересел на другое сиденье, а его госпожа принялась судорожно оправлять платье и прическу, то и дело прикасаясь дрожащими пальцами к губам.
Старлинг распахнул дверцу.
Дворецкий изумленно посмотрел на сидевшего внутри Синджона, и его седые брови вопросительно взметнулись вверх. Синджон лишь криво улыбнулся в ответ и положил ногу на ногу, чтобы скрыть возбуждение. Если бы дворецкий открыл дверцу чуть раньше, он обнаружил бы свою госпожу Эвелин Реншо целующей собственного лакея. Или того хуже.
— Леди Эвелин почувствовала себя плохо и пожелала вернуться домой раньше, чем ожидалось, — пояснил Синджон.
— Всего лишь мигрень, — произнесла Эвелин глухим от желания голосом. Она сглотнула и сказала уже более громко: — Наверное, я выпила слишком много шампанского.
Дворецкий заметно расслабился и тепло улыбнулся, довольный тем, что его госпожа все же получила удовольствие от бала, которого так страшилась.
— Попросить Мэри приготовить для вас средство от мигрени? — спросил Старлинг, подавая Эвелин руку.
Синджон смотрел ей вслед, когда она поднималась по ступеням, но Эвелин не оглянулась. Зато кучер взирал на него с нескрываемым любопытством.
— Ну? — спросил он. — Никогда не ездил внутри. Ну и как там?
Синджон едва не рассмеялся. Что именно хотел знать кучер?
— Чудесно, друг мой. Тепло, мягко, удобно. Отвези-ка меня к конюшне. Понаслаждаюсь ездой еще немного.
Синджон поднял голову. В окнах спальни Эвелин загорелся свет. Он закрыл глаза, все еще ощущая аромат ее духов внутри экипажа, прикосновение ее губ к его губам, ее вкус. Синджона вновь охватило желание, и он сжал кулаки, чтобы отделаться от этого ощущения. Но тщетно. Даже самое грязное солдатское ругательство не помогло.