Цена Огня. Дети Левиафана
Шрифт:
Людвиг засмеялся следом, хотя понял, в чём шутка.
– А что с ним случилось?
– Ну Йозеф. Вы разве не помните? Ну он погиб ночью.
– А, этот, – он захихикал, будто в лопающейся от выстрела голове было что-то смешного. – Зря он посмотрел в ствол, конечно.
– Ага, – во взгляде Ханны мелькнула укоризна. – Вы что? Нельзя потешаться над умершими.
– Да, ты права.
Он посидел, кусая губы, но не выдержал и опять засмеялся.
– Но зато вы наконец-то меня слушали, когда я говорил, что с оружием надо обращаться осторожно, –
– Немного, – она едва заметно улыбнулась.
– Сам бы не подумал, что это меня насмешит. И что дальше?
– А потом наша колония приехала сюда. Мы умеем работать в сложных лесах, поэтому нам дали это место, где раньше… – Ханна резко замолчала. – А вы из Грензена? Никогда про него слышала.
– Нет, это Губерт из Грензена, а я из Стурмкурста. Но ты правы, никто про Грензен и не слышал. Немного унылый край, – Людвиг попытался вспомнить ту шутку. – У жителей Грензена столько денег, что им хватит на всю жизнь. Только если они не будут их тратить.
Она улыбнулась.
– А чем вы занимались в Стурмкурсте? Или вы всегда были рыцарем с малых лет?
– Ну как чем, – Людвиг замялся. – Тем же, чем и обычно занимаются люди вроде меня. Фехтование, верховая езда. Некоторые ходили на охоту, но я не любил.
– И только это?
– Ну, больше и нечего. А, ещё у нас театр был. Ну и когда были ярмарки и праздники, смотрел на представления.
– Вот по деревням актёры не ездят, а в городе постоянно что-то показывали. Нам с Хансом очень нравилось… хотя нет, он ту историю не любил, но я несколько раз ходила. Про девочку, которую похитили страшилы и заставили работать в бане. А вам что нравилось?
– Разное, много чего, – Людвиг задумался. – Но недавно я видел нечто совсем другое. Выглядело… по-настоящему.
– И что там было? – Ханна придвинулась поближе.
– Долго рассказывать. Но я попробую. Однажды один человек, хотя и не совсем человек, изготовил кольца, дававшее могущество. Он раздал их правителям, но втайне от всех создал другое кольцо, с помощью которого мог управлять остальными…
* * *
От звука охотничьего горна Эйнар скатился на пол, ничего не понимая. Где-то слышался собачий лай и крики. Уже почти утро.
– Ммм, что? – Людвиг спросонья открыл глаза, потом до него дошло и он вскочил. – Помоги надеть доспех!
Кирасу напялили поверх рубашки, которую островитянин отдавать не собирался.
– Я пошёл! – рыцарь взял шлем, один из тех, что селяне прятали в руинах. – Ты оставайся.
– Почему?
– Ты ранен.
– Если вас всех прикончат, то и меня тоже.
Сражаться не хотелось. Но выбор небольшой – или сражайся, или умри.
– Решай сам. Я за тобой присмотрю, но в этот раз держись подальше.
Вся деревня спала в одежде и с оружием. Дозорные уже выстроились, а к ним подбегали остальные. Причём копейщики стояли первыми, направив копья вперёд и прикрывая стрелков. Значит, парень не зря убил
– Строимся плотнее, – приказал Людвиг.
Из леса доносились крики и шум бегущих людей, собаки хрипели и пытались порвать цепи.
– Больше, чем вчера, – Дитрих сплюнул. – Готовимся! Огонь по команде! Кто выстрелит раньше, я тому мушкет в жопу засуну!
Толпа вывалила из леса. Селяне ждали. Кто-то нервно дышал, кто-то икал от страха, а от кого-то разило перегаром. Эйнар стоял позади всех. Живот сильно крутило, но времени облегчиться уже нет. Людвиг встал рядом, дыша так, будто замёрз.
– Всё будет хорошо, брат, – шепнул он. – Я за тобой присмотрю.
Но смотрел он не на Эйнара, а на ту симпатичную вдовушку, с которой хихикал вечером. Она ничего, парня не за что осуждать. Девица целилась из мушкета, но то и дело посматривала на Людвига. Почему-то эта неловкая картина показалась дико смешной.
– Что с тобой? – спросил рыцарь.
– Истерика, – сказал Эйнар и вытер набежавшие от смеха слёзы. Сейчас начнётся рубилово, смертоубийство, кровища и дерьмо, а эта парочка пожирает друг друга глазами. – Не обращай внимания.
Людвиг взял его за плечо. Хотел успокоить или успокоиться. Разбойники показались в свете факелов.
– Готовься! – Дитрих вскинул булаву. – Пали!
Мушкеты выстрелили. Это даже не походило на залп. Кто выстрелил раньше, кто позже, кто не выстрелил вообще. Людвиг всё ещё держал Эйнара за плечо и сжал пальцы так, что стало больно. Дым сдуло ветром. Урон от залпа казался смешным, но разбойники остановились. Кто-то побежал назад.
– В атаку! – главарь бандитов вышел вперёд. – Бей их!
Он кинулся в бой, но за ним побежали далеко не все, большинство разворачивалось. Людвиг наконец разжал пальцы.
– Держать строй! Коли! – проревел он, чуть не срывая голос.
Один из стоящих впереди копейщиков упал, крича и зажимая бедро, но того, кто его ранил, проткнули несколько копий. Лесорубы орали от страха, но стояли на месте и кололи. А разбойники сбились в кучу перед строем, боясь лезть на острые шипы.
С одного фланга ворвался Дитрих. Тяжёлая булава опустилась на чью-то голову с тошнотворным хрустом. Людвиг напал с другого фланга и звук клинка, хлеставшего по живому мясу, оказался ещё хуже. Один разбойник ткнул рыцаря копьём, но остриё отскочило от кирасы.
– Отходим, – раздался крик главаря и разбойники отступили.
Кто-то успел перезарядить мушкет и выстрелил, но ни в кого не попал. Первый залп убил не так много, но то, как на него отреагировали враги… такого никто не ожидал. Защитники переговаривались, голоса дрожали от возбуждения. Лесорубы радовались и Эйнар, к своему неприятному удивлению, разделял это чувство. Они победили.
– Они не поверили, что у нас много ружей, – сказал Людвиг, протирая окровавленный клинок.
– Так и есть, мой друг, – Дитрих снял шлем. – Вряд ли они ещё сунутся, но расслабляться не будем.