Цена Огня. Дети Левиафана
Шрифт:
– Ты в порядке? – спросил островитянин у Эйнара, но опять смотрел на ту девушку.
Она его заметила и помахала рукой. Лицо измазано после выстрела. Рыцарь улыбнулся, но улыбка сползла, как только он отвернулся.
– А ведь она видела, как я убиваю.
– Ты спасаешь им жизни. И ей в том числе. Тебя никто не судит. Ты молодец.
– Да? – парень немного просветлел. – Спасибо, Губерт, – он хихикнул. – Поможешь раненым?
– А куда я денусь.
Эйнар посмотрел на трупы атакующих. Вид погибших врагов не вызывал никаких чувств. Неужели
Глава 7.9
– Рука в порядке? – спросил лесоруб и затаил дыхание.
– Да успокойся ты! – жена вставила ему подзатыльник. – Сейчас посмотрит и скажет!
Эйнар размотал повязку и принюхался. Кое-кому не помешало бы мыться чаще, чем раз в месяц. Но гнилью не пахнет, заживает хорошо.
– Всё в порядке.
– Резать не будете?
– Нет.
Шутка затянулась. Прошло несколько дней с последней атаки, все расслабились, а лесоруб с женой до сих пор боятся, что мужику отрежут руку. У Эйнара тогда было слишком плохое настроение, вот он и портил его остальным. Лесоруб радостно вскрикнул, а жена обняла мужа мощными ручищами.
– Мы вам так благодарны! Спасибо, спасибо!
Эйнар отмахнулся. Свой локоть так и болел, но не как в первый день. Лесоруб и его жена продолжали благодарить так яростно, будто проклинали. Остался ещё один больной, потом можно идти спать.
– Ты опять стрелял?
Парень, придерживающий вывихнутую руку, рассмеялся и сморщился от боли.
– Нет, упал. Я везунчик.
Эйнар вправил сустав привычным движением и пошёл домой, избегая очередные благодарности. Наглые местные детишки шли следом, требуя показать оружие и щит. Постоянная стрельба их больше не интересовала. А их родители сами уже не верили, что бандиты осмелятся атаковать ещё раз. Но рыцари требовали продолжать занятия.
К счастью, они стали заканчивать пораньше, пока все не сошли с ума от грохота и жары. Людвиг точил лясы с той симпатичной вдовушкой каждый вечер и, кажется, от скромного парня, который при виде любой девки то бледнел, то краснел, мало что осталось. Так и пожирают друг друга глазами. Выглядит отвратительно.
Жена старосты носила горячую воду в бадью. Невинная просьба, но, как всегда, вывела её из себя. А вот пожелания Людвига она делает с радостью и улыбкой.
– Спасибо, – буркнул Эйнар, зная, что это взбесит её больше.
Она вышла на улицу, хлопнув дверью.
– Грязный нордер! – донеслись её слова.
Сейчас помоется и будет чистым нордером. Вода смешалась плохо, внизу холодная, а сверху обжигает кожу. Эйнар откинулся назад, держа правую руку снаружи, чтобы не мочить повязку. Староста с женой его ненавидят, наверняка из-за похождений в том убежище. Но откуда они знают, кто он такой? Это несложно, рыцарь всё разболтал, точно. Не может держать язык за зубами. Вечно из-за него одни проблемы. Ещё у сопляка внезапно проснулась совесть и они застряли в этой дыре…
Эйнар выдохнул. Жена старосты его нервирует. Но островитянину надо высказать, чтобы помалкивал. Сколько им ещё
От запаха древесины в доме и неудобного матраса уже хотелось выть. Эйнар оделся и вышел наружу, посидеть в теньке. Чем же заняться в этом гиблом месте? Когда же они уйдут отсюда? От вида здешних людей давно воротит, ещё немного…
– Мы к вам! – донёсся знакомый голос.
Лесоруб и его здоровенная жена спешили к дому. Ещё их не хватало, сейчас начнут кричать «нордер» или что-нибудь другое, не менее обидное. Мужчина держал что-то, завёрнутое в белую тряпицу, прижимая перевязанной рукой.
– Мы тут… – он протянул свёрток. – Мы тут…
– Ну говори уже! – не выдержала жена.
– Мы тут поблагодарить вас пришли, – сказал лесоруб и наклонил голову. – Что помогли нам.
– Сама испекла, – жена осклабилась. С её габаритами зверский оскал выглядит угрожающим. Но чтобы они не отдали, пахнет очень вкусно.
– Это мне? – пробормотал Эйнар. – Спасибо.
– Вам спасибо.
Парочка слиняла. В чистую тряпицу завёрнут горячий мясной пирог. Выглядел он замечательно, а пах ещё лучше. Испекли угощение в благодарность. В глазах защипало. Эйнар хмыкнул. Ничего себе, смогли растрогать. Пирог оказался вкуснейшим.
Хотя что-то есть хорошее в этом месте. Можно спать не только ночью, но и большую часть дня. Эйнар отоспался за всю жизнь и опять уснул после того, как покончил с пирогом. Но вечером сон прервал разбудил тихий разговор. Кто-то сидел снаружи, на скамейке. Один голос знакомый, это девушка, Ханна, но с ней не Людвиг. Они ссорятся, но тихо.
– Думаешь, что я этого не увижу? Да вся деревня это обсуждает!
– Ну и пусть обсуждают. Я уже не девочка, папа. И потом, можешь не беспокоиться. Мы просто разговариваем.
– Я же вижу, как ты на него смотришь, – сказал мужской голос.
Это староста, его же дочка приглянулась Людвигу.
– Все это видят, – продолжил мужчина. – И как он на тебя смотрит. Стоит ему на тебя глянуть, как у него переплетаются ноги и он спотыкается, как телёнок. В прошлый раз всё тоже началась с разговоров, а потом раз и ты сбежала с этим олухом!
– Про меня можешь говорить всё, что хочешь, но про Ханса и заикаться не смей, – прошипела девушка. – Он был самым достойным человеком в моей жизни.
Какое-то время они сидели молча, и Эйнар начал засыпать.
– Ты пойми, – сказал староста. – Я же это не просто так говорю. Я хочу, чтобы у тебя всё устроилось в жизни. Я не вечен, а ты ещё молодая. Тебя любой замуж возьмёт. Вижу, что тебе не хочется жить здесь, но пойми одну вещь. Он достойный человек, никто с этим не спорит. Вызвался на помощь, если бы не он, нас бы всех перебили. Очень славный юноша, его всё любят. Он хороший, в отличие от нордера, который с ним таскается.
Эйнар едва сдержался, чтобы не кашлянуть от возмущения. Этому Людвигу пора настучать за слишком длинный язык.