Цена ошибки некроманта
Шрифт:
— Э… наверное. Я не очень в этoм понимаю.
Ну, Марг! Ну, удружил!
В этот момент наш разговор прервался громким стуком в единственную дверь — пришли остальные полицейские вместе с остальными несчастными, кому по прихоти местного шерифа предстояло провести эту ночь в камерах. Впрочем, не такие уж они были несчастные: по меньшей мере верхнюю одежду им забрать разрешили, я одна мёрзла. Логично, конечно, потому что моё пальто осталось на месте преступления, но — утешает слабо.
Владимир тут же отвлёкся на своих коллег и остальных пассажиров. Я подвинулась, уступая часть сидения взволнованной и расстроенной Татине, поделилась с ней чаем — раз уж хозяин не отобрал термос.
Атмосфера в фургоне воцарилась на удивление мирная и дружелюбная. Пассажиры ворчали и ругали шерифа, но устало и хмуро, без огонька — то ли их впечатлили угрозы, тo ли заставляло смириться понимание непреодолимости сложившихся обстоятельств. Полицейские в свою очередь не пытались никого запугать, наоборот, как могли поддерживали. Особенно разговорчивый водитель и добродушный, явно слишком покладистый и мягкий для такой работы Завр.
Да и отсутствие шерифа, оставленного на железной дороге, сказывалось на присутствующих благотворно. Оставили бы его там насовсем, а?
Впрочем, мне не хотелось обсуждать происходящее и перспективы, да и ругаться — тоже. Вернее, хотелось, но больше всё на того же Гитона Марга, сославшего меня к этому своему «надёжному сослуживцу». Ну и на себя за то, что согласилась на эту аферу. Потому что уверенность моя в полной невменяемости местного шерифа крепла и ширилась тем больше, чем сильнее пытались меня убедить в обратном окружающие.
Сырая магия — это поток, в каждом лепестке он свой. Сквозь Зелёный лепесток идёт поток смешанной, разнородной магии, Сердцевина, как линза, разлагает его на составляющие, усиливает и направляет чистые «цвета» в стихийные лепестки, а в наш Белый — отражает всё то, что не удалось изменить, а также часть изначальной, смешанной силы, изменённой по сравнению с исходным материалом.
Вроде бы до сих пор ведутся споры, откуда и куда течёт эта сила, смешивает Сердцевина цвета или разлагает, через Зелёный — или всё-таки Белый — лепесток наш мир сообщается с межмировым пространством. Честно говоря, я никогда не интересовалась этим вопросом и понятия не имею, как всё это высчитывали и доказывали, поэтому знания мои ограничиваются университетским — а скорее, школьным — курсом мироведения.
Но как бы ни было всё это устроенo на самом деле, а именно этот общий поток подгоняет все перемены, которые происходят в мире. Мы все неизменно находимся внутри него, пусть даже самые сильные маги не способны ощутить его течение, только кажущуюся статичной силу. Часто поток этот связывают со временем — и технически, и аллегорически.
Существует… трудно назвать эту грандиозную систему скромным словом «чары». Скорее, методика и сложный комплекс действий, позволяющий выключить некий сравнительно небольшой и относительно замкнутый объект из потока. Не знаю, способны ли на что-то подобное маги из других лепестков, но наши некроманты такое умеют.
Что в таком состоянии происходит с предметами — достоверно неизвестно, но живые существа от такого умирают. Наверное, мгновенно. И, наверное, совершенно безболезненно: у них просто останавливается сердце и перестаёт работать мозг. Считается, что невозможно вырвать из потока душу, и именно насильственное разделение души и тела приводит к смерти.
Способ этот имеет массу недостатков и ограничений, поэтому используют его крайне редко, но всё равно статус такой процедуры и её результатов вполне чётко определены законом. И, как ни странно, выключение места происшествия из потока является не только допустимым, но даже рекомендуемым следственным действием, если вдруг нет возможнoсти провести полноценный осмотр. «Странно» — потому что от местного шерифа не приходилось ждать какого-либо уважения к законам.
А ещё, насколькo я знала, «в поле» для проведения такой процедуры требовались усилия двух-трёх некромантов.
Нет, я точно припомню Маргу этого сослуживца!
Если этот медведь в одиночку способен изолировать от потока целый вагон, да ещё так спокойно, что ему на третий день без отдыха проще поступить так, чем всё-таки разбудить врача, это наталкивает на определённые мысли. Как минимум о том, что Адриан Блак — самый сильный некромант из всех, кого я знаю.
Считается, что чем больше сила, тем разрушительней она сказывается на разуме человека. Нет, таких магов ни в кoем случае нельзя считать дураками, да и статистики такой никто не ведёт, это всё больше стереотипы, но…
— До чего жуткий тип, — пробурчала Татина, слегка успокоившись сладким чаем. Фургон ехал не спеша, потому особо не громыхал и на ухабах подпрыгивал очень умеренно, так что пить можно былo спокойно, почти без риска облиться.
— Ты с ним раньше не сталкивалась? — понимающе уточнила я.
— Творец миловал, — отмахнулась Тати с содроганием. — А то я бы, может, куда в другой состав напросилась, чтобы уже и не сталкиваться больше!
— Хорошо тебя понимаю, — вздохнула в ответ. — Я тоже уже всерьёз пожалела, что решила поехать именно сюда.
— Да вы не расстраивайтесь, — попытался поддержать нас сидевший с другой стороны от проводницы Завр. — Завтра капитан поутихнет и всех отпустит. Если, конечно, никтo из вас не убийца.
Мужчины стали перешучиваться на эту тему, а Тати рядом скорбно вздохнула.
— Не понимаю, что там вообще случилось, — призналась она. — Кто его убил? Когда? И как — так, что мы ничего не услышали?! Там же такие стенки тонкие. Звукоизоляция есть, конечно, но не настолько хорошая, чтобы не услышать крик…
— Значит, он не кричал, — задумчиво пожала я плечами. — Кто убил… Ну, учитывая его манеру общения, врагов у него мoгло быть предостаточно, тем более он, насколько понимаю, был журналистом.
— Откуда ты знаешь?
— Что-то он такое болтал про своего редактора, — пояснила рассеянно. — Убили наверняка с помощью духа.
— А это-то ты откуда взяла? — изумилась Тати.
— Да, мне тoже интересно, — высунулся из-за неё Завр, который явно прислушивался к моим рассуждениям.
— Так шериф же сказал, — растерялась я от такого внимания.