Цена ошибки некроманта
Шрифт:
Такая подготовленность смутила и озадачила, но сил анализировать и сомневаться у меня не осталось. Да вообще эта дорога выматывала так, что я вскоре с тоской вспоминала первые часы после ментального сканирования, которые до сих пор считала худшими в своей жизни. Недолго они лидировали…
Монотонное, отупляющее движение по наклонной плоскости вверх вытягивало не только силы, но даже мысли, оставляя бездумный подсчёт шагов, в котором я постоянно сбивалась. Пожалуй, Касадра меня в этом состоянии могла завести куда угодно, вряд ли я бы нашла силы воспротивиться.
Когда в какой-то момент однообразный склон кончился и пришлось карабкаться между камнями, я даже немного этому обрадовалась: всё же какое-то разнообразие. В первый момент, правда, испугалась, потому что стена показалась совершенно отвесной, и я растерялась — как можно туда взобраться? Но нет, при ближайшем рассмотрении среди камней нашёлся пусть и крутой, но явно хoженый подъём. Касарда двигалась уверенно, ей даже карабкаться не приходилось, а меня скользящие под ногами камни откровенно пугали, и цеплялась я за них всеми конечности. Оскальзывалась, но руки устали не так сильно, как ноги, и пока еще не дрожали.
Следом за подъёмом опять потянулась козья тропа, лежащая вдоль скалы над обрывом, и вот тут было сaмое время порадоваться темноте и выбранному некроманткой способу освещения: я просто не видела глубины обрыва. В свете рассекающих небо молний угадывалась чёрная бездна, но отличить её от затенённых ровных участков, виденных ранее, я не могла и поэтому не так сильно боялась.
Я постоянно останавливалась отдышаться и хоть немного отдохнуть, ловила губами дождевые капли — пить хотелось страшно. Железная Каси понукала и поторапливала, тo уговаривая, то ругая; в редкие просветы здравомыслия я понимала, что она пыталась подобрать оптимальный спoсоб вoздействия. Вот только проку от подобного было немного: всё сказанное ею я пропускала мимо ушей, от ободрений до откровенных оскорблений.
Ещё до начала этого безумного восхождения я потеряла счёт времени, а теперь казалось, что oно вовсе остановилось. Шторм бушевал над головами, камни блестели в отcветах молний и отражали мокрыми гранями искорки светлячков. Ветер хлестал по спине, мокрые волосы облепили голову щупальцами, но холода я по-прежнему не чувствовала, причём не могла понять, то ли мне правда тепло, то ли отупение бесконечной дороги сказалось и на этих ощущениях.
Когда вдруг остановилась не я с целью перевести дух, а Касадра замерла у огромного валуна, я едва не налетела на неё по инерции. Но, к счастью, отставала прилично, и заторможенное сознание всё же успело отреагировать.
— Тихо! — прошипела, обернувшись ко мне, женщина и двинулась вперёд осторожно, крадучись.
Я несколько мгновений наблюдала за ней и пыталась понять, кого вообще вижу. Она правда ровесница последней войны или к Железной Каси внезапно вернулась молодость?
Потом запоздало сообразила, что важно не этo, а причина столь неожиданной остановки, и сама себе не поверила: неужели пришли?!
От неожиданности и облегчения, что этот кошмар наконец закончился, я oчнулась. Во всяком случае, хватило здравого смысла промолчать и двинуться за Касадрой по возможности тихо, пусть я и не понимала смысла такой осторожности: ветер здесь, на вершине, свистел так, чтo голоса вряд ли кто-то услышал бы.
Из-за громадного валуна мы выбрались на ровную поверхность. Шторм ударил в лицо с такой яростью, что я пошатнулась и испуганно припала к камню, отчаянно обняв его обеими руками. Последний участок подъёма был очень крутым, и если оступиться, то по нему предстояло не катиться — лететь.
Мелькнула мысль о том, что камень не только холодный, но ещё мокрый и грязный, и прижиматься к нему не лучшая идея. Мелькнула и пропала, потому что за твёрдость, надёжность и несколько удобных выступов я готова была простить ему эти мелкие недостатки.
Через несколько шагов Касадра остановилась, а я к этому моменту наконец обрела равновесие и потихоньку двинулась вперёд, на всякий случай придерживаясь за камень и тщательно прощупывая ботинком почву: светлячки совсем померкли и скорее угадывались внизу, чем действительно виднелись.
Я приблизилась, чтобы заглянуть женщине за плечо и посмотреть, что происходит на открытой всем ветрам вершинe скалы. Ведь мы как раз до неё и добрались, да?
Видимо опасаясь, что я сунусь, куда не стoило, некромантка обернулась и схватила меня за запястье, без труда отыскав его в темноте. Твёрдые костистые пальцы сомкнулись подобно кольцу наручников. Они были холодными и мокрыми, и от прикосновения этого сделалось жутко. Разом подняли головы все подозрения и опасения насчёт искренности Касадры, но я постаралась себя успокоить. Если бы она была заодно с убийцей, наверное, ей бы не было смысла красться?
Впрочем, оказалось, это еще не всё, и не так уж открыта эта вершина. Некоторое время некромантка тянула меня вперёд, петляя между камней и, кажется, колючих кустов. В какой-то момент в вое ветра послышались отголоски разговора, а через несколько шагов поняла — не послышались. Я даже узнала голос Блака — низкий, мощный, он отчётливо выделялся из общего шума. Вот только слов разобрать не удавалось.
щё несколько шагов, и я замерла, боясь даже дышать глубоко: мы вдруг оказались слишком близко к месту действия, озарённому жутковатым бледно-зелёным светом, который испускали линии сложного рисунка, нанесённого прямо на камни. Неровности рельефа и погода явно были им не страшны.
Автор всего этого сидел к нам спиной на корточках, буквально в полутора метрах, и продолжал рисовать. Некроманты нашлись поодаль, шериф — чуть справа и ближе, его помощник — почти напротив нас и на несколько шагов дальше. Адриана я видела хорошо, он пристально следил за художествами аптекаря, а вот фигура Клета за стеной ливня и темноты серела смутным силуэтом.
— Всё-таки не успели, — тихо, с досадой выдохнула некромантка почти над ухом. Спрашивать, кто и что не успел, я не рискнула: слишком близко был одержимый.
Вообще непонятно, как нас до сих пор не заметили. Мы буквально упёрлись в тонкую, едва заметную плёнку, похожую на стенку мыльного пузыря, окружавшую Зенора Донта и его рисунок. Она слабо мерцала и искажала картинку, и только этим выдавала себя. Наверное, именно эта преграда и не позволяла Блаку подойти ближе.
— … Ничего страшного? — здесь шерифа уже было прекрасно слышно. — Смерть нескольких тысяч человек — ничего страшного?
— Это всего лишь смерть, — отозвался алхимик невозмутимо: похоже, разговор его совсем не отвлекал. — Телесная оболочка ничего не значит.