Цена памяти
Шрифт:
Не смей.
Даже не думай об этом.
«Ты не веришь, что мы выберемся?» — спросил он у неё тогда. Она должна была соврать. Они оба должны были верить.
До последнего.
— Давай же, — слышит она; голос Люциуса нетерпеливый, раздражённый и отдаёт отчаянием почти таким же, что заставляет трястись саму Гермиону.
Драко вновь поднимает палочку, но медлит, будто ожидая чего-то. Он бледнеет ещё сильнее, его лоб блестит, а взгляд направлен не на Рона, а куда-то в пустоту.
Гермиона сама не замечает, как
Рука Люциуса в её волосах напрягается.
— Убей его, Драко.
Это звучит как приказ.
— Пожалуйста, нет, мы правда ничего не зна…
Он будто и не слышит её слов. Драко делает небрежное движение палочкой, зелёная искра вырастает на её конце.
— Авада Кедавра.
Искра срывается и вмиг рассекает пространство; Рон дёргается и падает замертво.
Гермиона подаётся вперёд всем телом, отчаянно плача.
Голос Драко Малфоя бьётся у неё в ушах, словно птица, угодившая в клетку. Он врывается в голову и впечатывается в мозг, и Гермиона слышит его слова снова, и снова, и снова…
«Авада Кедавра».
Так просто.
— Нет! Этого не может быть, нет, пожалуйста, нет…
Малфой всё ещё держит палочку, направив её на бездыханное тело Рона.
Она видит, как он лежит, широко раскинув руки, его голубые — такие знакомые, такие родные — глаза распахнуты, и Гермиона не может отвести взгляд, заходясь в рыданиях и даже не пытаясь справиться с накатившей истерикой. Опять становится тяжело дышать.
Она кричит.
— Нет!
И чужой крик вторит её собственному.
Из пустоты появляется Гарри, скидывая мантию-невидимку. Его лицо перекошено гневом и горем, он бросается к Рону, пока все вокруг не успевают даже осознать произошедшее, не то что что-нибудь сделать.
Гермиона как в замедленной съёмке видит, как Гарри делает шаг за шагом.
И в этот момент по всей комнате раздаются громкие хлопки аппарации.
Члены Ордена появляются из воздуха быстро и хаотично. Они готовы к битве и сразу находят свои цели. Яркие вспышки начинают метаться по комнате, воздух пронзают магия и шум боя.
От неожиданности Люциус выпускает её, и Гермиона падает на пол, уперевшись ладонями в прохладный мрамор. Поражённая происходящим, несколько секунд она просто сидит, пока перед глазами мелькают пятна света и цвета.
А после, почувствовав, как зашкаливает адреналин, она отползает в сторону так быстро, как только позволяет состояние.
Раздаются крики и ругань, резкий запах дыма и крови повисает в воздухе. Оглушая всех присутствующих, в другом конце комнаты заклинание врезается в зеркало, и оно разлетается на куски с громким дребезжанием осколков.
Гермиона вздрагивает, но ползёт дальше, пока не оказывается у стены, и, прижимаясь к ней спиной, оборачивается.
Судорожно дыша, она находит взглядом Рона, раскинувшегося на полу. А после поднимает
Гермиона как заворожённая смотрит на него.
Она не верила, что он был способен на такое, но она ошиблась. Горечь от потери и разочарования вызывает резь в глазах, но она не может не смотреть.
Малфой сражается словно нехотя. Движения заторможенные, и он чуть не пропускает заклинание, но оно задевает его лишь искоса.
Гермиона, потерявшись в реальности, впитывает его образ.
Желудок сжимается от мысли, что она знала этого человека с детства, но, кажется, всегда принимала за кого-то другого.
Она считала Драко Малфоя безобидным и трусливым ребёнком даже после всего, что он сделал в Хогвартсе.
Но он доказал, что был опасен.
Гермиона заклинает себя бежать, пока никто не обратил на неё внимание. Ей нужно скрыться, спрятаться. Или добраться до безопасного места. Или найти кого-то из Ордена, кто будет способен ей помочь.
Но вместо этого она продолжает испепелять его взглядом — человека, который убил её друга.
Время растягивается, и Гермионе кажется, что пролетела вечность, хотя на деле прошло не больше минуты. Но иллюзия рушится, когда Драко Малфой, словно ощутив её внимание, резко оборачивается и смотрит прямо на неё.
***
Вынырнув из воспоминаний, Гермиона распахивает глаза и чуть не падает со стула, отшатываясь от стола. Её горло сдавливают рыдания. Она быстро-быстро моргает, стараясь сфокусировать взгляд. В груди печёт, голова пульсирует, и желудок болезненно сжимается от ничем не замутнённого ужаса.
Малфой внимательно наблюдает за ней, пытаясь понять реакцию. В этот раз он молча ждёт.
Гермиона на миг встречается с ним глазами — и тут же опускает их, не в силах смотреть на него.
В сознании встаёт воспоминание о его холодном, бесстрастном, пустом взгляде, когда он произносил убивающее заклятие. Гермиона отчаянно машет головой, стараясь избавиться от наваждения, и обхватывает её руками.
Она чувствует, как паника подступает к груди, к горлу, ограничивает связки, из-за чего голос звучит приглушённо:
— Я не знаю, чего ждала, но это чересчур, — бормочет она.
Малфой вздрагивает. Он хмурится, и на лице отображается замешательство.
— Гермиона, что ты вспомни…
— Нет! — она вдруг вскрикивает.
— Герм…
— Нет, нет, даже не… — она глубоко втягивает воздух и тотчас судорожно выдыхает. Лёгкие требуют больше, но Гермиона не контролирует своё тело. Боль вновь обжигает нервные окончания. — Не надо. Мерлин, почему же это так тяжело… — Она всё-таки поднимает на него взгляд, стараясь сохранить лицо. — Не надо называть меня так, не усложняй всё, Малфой, пожалуйста, — она всхлипывает и растерянно добавляет: — Как же это всё получилось?..